— Продолжайте наблюдение.
— Я только и делаю, что наблюдаю, — сказал я. — Уже не помню,
когда выбирался отсюда.
— Ваша работа будет достойно вознаграждена, — напророчил мистер
Мур и оставил меня в покое.
Полковник Трэвис
И приплыл Ахилл, и была радость великая в стане ахейцев, и
радовались воины, видя неуязвимого, аки малые дети…
Малые и неразумные. Они слишком неуверенны в себе. Им мало, что
их семьдесят тысяч человек против неполных двадцати. Им в своем
стане полубоги нужны. И благоприятствующие знамения. А то, не ровен
час, троянцы возьмут и победят. Гомеру назло.
Слишком много условий для взятия одного города.
Троя не падет, если в рядах ахейцев не будет Ахилла.
Троя не падет, пока из нее не выкрадут священный палладий.
Троя не падет, если один из сыновей Приама, молодой Троил,
доживет до двадцати лет.
Семьдесят тысяч суеверных людей.
На берегу яблоку некуда было упасть, но для надежды Ахайи
изыскали свободное местечко, и вскоре шатры Ахилловой свиты
красовались неподалеку от шатров братьев Атридов.
Близким соседством Агамемнон демонстрировал герою свое
уважение.
Вечером того же дня ванакт ванактов назначил военный совет.
Одиссей пообещал взять меня с собой.
До этого я поделился с сыном Лаэрта информацией о готовящемся к
отплытию флоте Гектора. Одиссей поблагодарил меня, загадочно
улыбаясь.
Ахейские вожди собрались на последний военный совет в шатре
вождя вождей. Народу в него набилось довольно много, и я узнавал
далеко не всех, ибо на экране дэновского компьютера вожди и герои
выглядели не совсем так, как в жизни. Все равно что опознавать труп
по фотографии, сделанной пару лет назад.
То ли подразумевая, что с моим даром я и так всех знаю в лицо,
то ли не желая терять время, но Одиссей не стал меня никому
представлять и ни с кем знакомить, и мы просто сели на отведенные
нам места, обменявшись с соседями, а ими были Диомед и Мелкий Аякс,
дежурными фразами приветствия.
Последним на собрание явился харизматический лидер, вождь вождей
и отец народов, старший брат и любящий муж, камрад Агамемнон.
— Радуйтесь, богоравные, — сказал он, и гул в шатре сразу стих.
— Я здесь собрал всех вас, чтоб обсудить нашу войну в последний раз
перед отплытием. Такого соцветия героев я еще не видел в одном
месте. Вас много здесь, все доблестны, могучи, но, может, кто-то с
кем-то незнаком. Поэтому прошу: пред тем как слово молвить,
назовитесь.