Меня, мягко говоря, сразу несколько удивила странная манера
вождя вождей разговаривать. Он использовал и не нормальный
человеческий язык, но и не язык, принятый среди поэтов того
времени. Он не говорил и не слагал песнь о самом себе. Он
вещал.
Немного поводив взглядом по шатру, я нашел причину красноречия
вождя вождей. В дальнем углу шатра притаились несколько бродячих
рапсодов, ловивших каждое слово оратора, очевидно, дабы сохранить
его для потомков. Учитывая концентрацию героев в шатре, от
«насекомых» тоже было не продохнуть.
Агамемнон чувствует себя главным стручком на этой грядке.
Думает, что каждое его слово войдет в историю. А вот и войдет. Дэн
и его парни все пишут. И рапсоды в углу стилосами скрипят.
— Я — Менелай, брат Агамемнона, царь Спарты.
Тот факт, что парень сначала назвался братом главной шишки, а уж
во вторую очередь царем собственного города, прекрасно его
характеризует. Как я уже говорил, бледная, жалкая копия старшего
брата. Хитрость вместо ума, надменность вместо гордости,
уверенности в себе явно не хватает. Еще и рогоносец.
— Под покровом ночи Парис украл мою жену, я обесчещен. Я должен
отомстить. Мое копье сразит врага, что хлеб вкушал под моим кровом,
а после мне так подло отплатил.
Ага, и этот предпочитает вещание обычному разговору. Что ж,
похоже, стиль сегодняшней беседе уже задан. Теперь все попытаются
соответствовать.
— К драке я готов. — Двухметровый гигант продемонстрировал свою
готовность к драке уже тем, что даже на собрание притащил с собой
огромный боевой молот, явно позаимствованный у викингов. Не помню
я, чтобы греки дрались кувалдами. Хотя возможны любые исключения. —
Забыл назваться. Я — Аякс, сын Теламона.
— Я — Идоменей, царь Крита.
Когда он пробирался на свое место, я обратил внимание на его
грацию. Дикая кошка. Не идет — плывет над землей. Опасный
противник. Хорошо, что не мой.
— Как станем мы делить добычу? Всем поровну иль соразмерно
кораблям, что приведем под стены Трои?
Видать, много у него этих кораблей, боится, как бы не обделили.
Что там насчет мнения русских о шкуре неубитого медведя?
— Всем поровну, — сказал Аякс.
Одиссей шепотом просветил меня, что кораблей у Теламонида
немного.
— Соразмерно кораблям, — сказал Диомед, обладатель флота,
который количеством судов уступал только микенскому.