Я мог понять Одиссея с Диомедом, тщательно подготовивших свое
выступление, ибо они не жаждали этой войны и, коли уж ее было не
избежать, стремились свести потери к минимуму, призывая Агамемнона
задуматься.
Я мог понять алчущего крови Менелая.
Я мог понять Агамемнона, сметающего все возражения и желающего
воцариться не только в Микенах, но и в Малой Азии.
Вызывала некоторое удивление эскапада Нестора. Чего он хотел
добиться, дразня Менелая? Он стар и опытен, он должен прекрасно
понимать, что Менелай тут не главный и что поединок с Парисом не
устроит Агамемнона и прочих собравшихся здесь воинов ни при каком
раскладе. Тогда зачем он подставляется, идя наперекор вождю вождей?
Сбрендил на старости лет? Сильно в этом сомневаюсь.
Такие люди, как Нестор, хитрые, расчетливые, они и умирают в
здравом уме и твердой памяти. И никогда ничего не делают просто
так.
Почти неслышно ко мне подошел Одиссей. Меня здорово удивляет
способность таких неуклюжих на вид людей передвигаться тихо и
бесшумно. Будь на моем месте кто-нибудь другой, сын Лаэрта остался
бы незамеченным, пока не заговорил.
— Ну и как тебе наша богоравная склока? — спросил он,
присаживаясь на корточки.
— Я не понял цели, с которой был созван это совет, — сказал я. —
Если это сборище может называться советом. Решения приняты, цели
определены, роли расписаны.
— Просто еще один шанс остаться в истории, — сказал Одиссей. —
Что ты думаешь о Несторе?
— Я еще не пришел ни к каким выводам. Его поведение… странно. А
что думаешь ты?
— Нестор меня пугает, — сказал Одиссей. — Выпьешь вина? Я принес
с собой.
— Ты принес и чаши?
— Конечно. Ведь мой лучший друг — Диомед.
Я улыбнулся. Одиссей налил в чаши вина, мы выпили без тоста,
плеснув немного на землю по древнему обычаю — как подношение
богам.
— Так что с Нестором? — спросил я.
— У нас тут вроде как армия, — сказал Одиссей.
Сначала я подумал, что Лаэртид решил сменить тему, но потом
вспомнил о его манере разговаривать. Он отвечал на поставленный
вопрос, заходя издалека, исподволь рассказывая о том, что именно
его беспокоит.
— Но самая странная армия из всех, что когда-либо видел этот
мир. Армия, в которой нет согласия среди командиров, каждый из
которых преследует свои собственные цели. Скажи мне, чего больше
всего хочет наш славный вождь вождей?