— А такие есть? — скептически поинтересовался
Мэнни. — Разве что Зигфрид, но он тот еще отморозок. И дракона
защищать ни в коем случае не станет. Он его быстрее сам
зарубит.
— Зигфрид нам не нужен, — сказал Горлогориус. —
Необходимо найти воинов, достаточно умелых, чтобы противостоять
Ланселоту, и недостаточно умных, чтобы они начали задавать лишние
вопросы.
— Где ж ты таких найдешь?
— Найду, — уверенно сказал Горлогориус. — Есть у
меня пара идей.
— Смотри, как бы твои идеи в конечном итоге не погубили всю
нашу вселенную, — сказал Мэнни.
— Отставить панику, — сказал Горлогориус. — Мои
идеи нашу вселенную спасут.
— Значит, ты все еще намереваешься воззвать к создателю и
задать ему вопросы относительно количества ключей и их
местонахождения?
— О да, — сказал Горлогориус. — Я люблю простые
пути.
— Простые? Ты называешь выбранный тобой путь простым?
— Конечно. По сути, это должно быть не сложнее, чем вызов
обычного демона. Чертишь пентаграмму, зажигаешь факелы, и дело в
шляпе.
Мэнни сразу же нашел изъян в логике Горлогориуса.
— Создатель — это не обычный демон, — заявил он.
— Сейчас я уже в этом не уверен, — сказал
Горлогориус. — Ты знаком с теорией Гарвина?
— С теорией Гарвина Безумного? — уточнил Мэнни. —
Которую совет гильдии объявил чистой воды ересью? Помнится, ты тоже
против нее голосовал.
— Я все чаще думаю, был ли я тогда прав, — сказал
Горлогориус. — Были ли мы все тогда правы? Наша гильдия всегда
являлась слишком консервативной организацией, с ходу отвергающей
любые новые идеи, даже не попытавшись их пристально рассмотреть. И
лишь через несколько веков мы убеждались в собственной слепоте.
Вспомни, сколько столетий наши предшественники носились с мыслью,
будто Земля круглая? Будто ее окружает бесконечная пустота, а
каждая звезда на нашем небосклоне похожа на Солнце, только удалена
от нас на безумное расстояние? Что сказали бы те реакционеры,
доживи они до наших дней и воочию убедившись в частичном обрушении
небесной тверди? Ты помнишь их идиотский девиз, которым они тогда
отвечали на все наши доводы? «А все-таки она вертится», говорили
они и закрывали дискуссию. И кто в итоге оказался прав?
— Ты хочешь сказать, что в случае с Гарвином мы заняли
место тех, кто когда-то составлял нам оппозицию?
— Я допускаю такую мысль, — сказал Горлогориус. —
И допускаю, что Гарвин может оказаться вовсе не таким Безумным, как
мы его окрестили. Сегодня в полночь мы узнаем правду.