Расплывшись в улыбке, которая напоминала скорее оскал хищного
зверя, капитан-комендант перевел бинокль на цепи наступающей
пехоты. Маршировавшие до того как на параде, густыми цепями,
похожими скорее на шеренги, германские солдаты, обмундированные вв
новую, мышиного цвета, форму, сейчас вели себя уже не столь
самоуверенно. Под шрапнельным огнем тяжелых орудий форта и
обстрелом пехоты из охранения они залегли. Но офицеры заставляли
солдат подниматься и они опять вскакивали и шли вперед, чтобы
упасть под огнем немного ближе к окопам. Тяжелые
пятнадцатисантиметровки размеренно посылали навстречу атакующим
шрапнель за шрапнелью. К которым присоединяли свой вклад даже
противоштурмовые скорострелки из двух малых башен. Их
пятидесятисемимиллиметровая шрапнель была намного легче и слабее
снарядов тяжелых башенных орудий, зато скорострелки успевали
выпустить до десятка таких снарядов в минуту. Трещали пулеметы и
рвали воздух залпы винтовок пехоты. Такой своеобразный свинцовый
дождь, оставлявший в атакующей стрелковой цепи германцев обширные
разрывы. И окончательно задавивший их наступательный порыв. Как с
трудом разглядел в бинокль Ханнефстингельс, германские солдаты
пытались окопаться. Но без саперных лопаток сделать это оказалось
очень трудно. Пехотинцы ковыряли землю штык-ножами, деревяшками и
даже запасными каблуками сапог, извлеченными из ранцев. А кое-где,
как сообщил наблюдатель с вышки пехотинцы отступали, перебежками
отбегая в сторону ближайших деревень, рощиц и оврагов.
- Прекратить огонь! – приказал Ханнефстингельс и закашлялся,
вдохнув забивший внутренности башни пороховой дым. Поднявшийся к
нему адъютант доложил, также откашливаясь от порохового дыма, что
потерь среди артиллеристов нет.
- … Они шли на нас, казалось, плечом к плечу, цепь за цепью, и,
как только одни падали, сраженные пулями, на их месте возникали
другие, чтобы тут же упасть и пополнить собой все возраставшее
перед нами жуткое нагромождение из мертвых и раненых …, - поделился
своими впечатлениями возбужденный боем лейтенант Селье.
- Надеюсь, они усвоят этот урок, - ответил ему
капитан-комендант, в душе не слишком веря в свои собственные слова.
Ведь эти тевтонские варвары так непредсказуемы…
На поле боя медленно опускалась короткая летняя ночь. Стонали
сотни и тысячи раненых, глухо стучали копыта и шуршали колеса.
Немцы, получившие приказ на ночной штурм от командующего Осадной
Армейской Группы генерала Фридриха фон Шольца, подтягивали части к
намеченным районам атаки. Планировалось под покровом ночи пройти
линию внешних фортов и на рассвете занять укрепления. Каждая
колонна наступала по своему направлению, пользуясь фортовыми
дорогами, проходящими между фортами. Вслед за передовыми дозорами,
разведывавшими путь, шли главные силы колонн. Винтовки были не
заряжены. Огонь разрешалось открывать только по команде офицеров.
Для распознавания своих на левый рукав мундира каждого пехотинца
надели белые повязки и все войска при встрече должны были
произносить пароль «Кайзер»…