Толстый еврейчик-ювелир, едва углядев
нашу кавалькаду, попытался смыться из лавки, но был перехвачен
Гаврилой. После чего безоговорочно принял у нас предложенные
золотые изделия (посуду, в основном) и дал достойную цену.
Я одобрительно похлопал торговца по
плечу и сообщил, что этот наш визит не последний. Чем вызвал у
ювелира смешанные чувства: с одной стороны иметь со мной дело
оказалось выгодно, с другой - страшно.
Отправив Ксению Александровну за
покупками (на всякий случай дал в сопровождение двух верховых),
поехали к дому усопшего. Распродажа имущества, чтобы далеко не
таскать, происходила прямо там. Какие-то крупные вещи, типа
крестьянских телег и сельхозинвентаря были выставлены во дворе, но
за основным товаром покупателям предлагалось пройти непосредственно
в дом.
Вошли.
Что сказать… Покойник был явно не
беден.
К продаже предлагались ковры,
картины, бронзовые фигурные подсвечники, декоративное оружие
(наверное, на стене висело – мода такая была), и крепостные,
которые до последнего времени жили в доме. Толстая тетка с
заплаканными глазами – кухарка, три девчонки, исполнявших скорее
всего обязанности горничных, несколько мужиков, которые судя по
одежде работали кучерами и прочей обслугой.
Я, естественно, заинтересовался
последними. А что? Выглядели они крепкими, от голода явно не
страдали…
Но опытный Осип дернул меня за рукав
и прошептал на ухо, что простые крестьяне обойдутся дешевле.
Ладно. ему виднее.
Прошелся по помещению, разглядывая
выставленные на продажу предметы. В принципе, вещи были очень даже
достойные. Картины, например. Но с моим финансовым положением
подобные приобретения обременительны. Не по карману! Вот когда
разбогатею… А что? Предвосхищу славу Третьякова. И себя потешу, и
Отечеству польза.
В принципе, уже ясно было, что для
нашего дела нужно идти во двор. Тут слишком роскошно и не на мой
кошелек.
Но в тот момент, когда я уже шагнул к
выходу, взгляд наткнулся на скрипку.
Изящная такая вещища лежала в
раскрытом, добротно сработанном футляре.
Подошел ближе: вдруг Страдивари?
Шучу.
Но не утерпел все-таки, взял скрипку
в руки, чтобы получше рассмотреть.
Ко мне тут же подлетел распорядитель
и начал нахваливать товар.
– Настоящая итальянская, – сообщил он
доверительной скороговоркой. – Кузьма Ильич был большим меценатом,
и даже крепостного своего послал в Италию обучаться игре на этой
штучке.