Конечно, это просто паранойя. Иокаста
давно удалила все имплантаты из своего организма, какие только
возможно, включая биорезонансный. Имея наноразмерные масштабы, он
синхронизируется с биологическими ритмами носителя и передает всю
информацию в Глобальную Идентификационную Базу Данных Регнума —
империума, откуда она и сын сбежали.
Состояние здоровья, физическое
местоположение и даже эмоциональный фон… все это в их
распоряжении, где бы ты ни находился. Имплантат отслеживает и
беспрерывно транслирует все данные, а потому избавиться от него
следовало прежде, чем кто-то поймет, что первая леди Регнума
сбежала вместе с наследником.
Иокасте было невыразимо жаль, что
сыну пришлось пройти через процедуру извлечения во младенчестве, но
тогда выбирать не приходилось. Главное — оставаться невидимками для
них и для остальной Вселенной как можно дольше, залечь на
дно.
Но так ли уж заброшен «Горизонт
Событий», как хочется думать? Все указывало на то, что да. Иокаста
это проверила, а потом перепроверила еще на несколько раз. Система
голофиксации, записывающая все происходящее на голограмму, была
кем-то деактивирована, а все архивы с повышенным уровнем допуска
подчищены задолго до того, как их
спейсер[1] пристыковался. Посему никто
никогда не узнает, что здесь произошло и произойдет.
— Мама!
От резкого голоса сына Иокаста снова
вздрогнула, но, быстро справившись с собой, опустилась на корточки
напротив Ноэля и, глядя снизу вверх, сжала обе его теплые ладошки в
своих. Прошло семьдесят петатиков с тех пор, как он родился, Терра,
давно покинутая и подвергнутая забвению, за это время успела бы
семь раз и одну четверть обратиться вокруг своего солнца.
Это очень маленький срок, поэтому
Иокаста считала большим везением, что сын был не по возрасту
смышленым. Сейчас дети очень рано взрослеют, однако он все равно во
многом опережал своих сверстников, да и выглядел постарше.
— Я не могу полететь. Но я клянусь,
что вернусь за тобой, как только смогу. Это ради твоей же
безопасности, Звездочка, — Иокаста попыталась улыбнуться, но вышло
нечто напряженное. — Ноэ, пошли. Сейчас не время спорить.
Но мальчик не сдвинулся с места.
Смотрел не моргая, с прищуром. В его чертах легко угадывались черты
отца, чье имя он носит.
Если начистоту, Иокасту это иногда
пугало: маленький Ноэль растет его копией.