— Михаил Григорьевич, у меня для Вас
есть предложение, но только если ваша лицензия меня устроит. Если
Вы действительно пилот и Ваша лицензия это подтвердит, то могу
предложить Вам место пилота на время перегона двух самолётов в
Асунсьон. А там у меня личный самолёт, о котором Вам и говорил.
Если мы сойдёмся в цене, то я его Вам продам. Самолёт хороший, но
мне больше не пригодится. Война с Боливией подходит к концу и мой
командир, Георгий Иванович Ширкин, твёрдо пообещал мне похлопотать
перед Сергеем Францевичем Эрном о моём зачислении в постоянный штат
эскадрильи по окончании войны. Господин капитан в хороших
отношениях с господином полковником и считает, что отказа мне не
будет. У меня большой опыт полётов и два подтверждённых лично
сбитых; «Альбатрос» и «Фокер» на германском фронте и один «Викерс»
сбитый уже на этой войне, правда сбитый в группе. Так что пока я не
«ас», но твёрдо намереваюсь им стать с помощью нового самолёта, за
которым и прибыл в Аргентину.
От моей французской лётной лицензии
Порфёненко приходит в полный восторг и тут же сходу предлагает
поступить добровольцем в парагвайские ВВС. Удостоверения
«инструктора по пилотированию» и «военного пилота» вызывают у него
искреннее восхищение, и он начинает настойчиво меня уговаривать
«соблазняя плюшками»:
— Михаил Григорьевич, зарплата
пилотов-добровольцев выплачивается в твёрдой валюте. Месячный оклад
в размере пятисот долларов, за вылет на разведку или сопровождение
бомбардировщиков выплачивается премия в размере двадцати долларов,
если приходиться вступать в бой, то выплаты дополнительно
увеличиваются на пятьдесят долларов. За каждый лично сбитый самолёт
противника — премия в размере месячного оклада. По окончании боевых
действий правительство Парагвая обещает каждому добровольцу
земельный надел, а гражданство страны с полным уравниванием в
правах с местным населением выдаётся сразу после зачисления в армию
и принятия присяги. У нас уже почти сотня офицеров из бывших наших
соотечественников и почти две тысячи рядовых солдат и казаков, Вы
не пожалеете. Мы построим здесь новую Россию!
Да, мне понятна его тоска по родине и
желание вновь её обрести. Но мне новая родина не нужна, у меня она
уже есть и твёрдо намерен туда вернуться, только бы из этой дыры
выбраться. Но кажется «свет в конце тоннеля» уже забрезжил,
осталось только добраться до обещанного самолёта. Разговор тихонько
сворачиваю в нужное мне русло и предлагаю отправится в этот самый
«Борисов», куда и перегнал свои самолёты отставной поручик,
опасаясь их конфискации местными властями.