Вхожу в ее кабинет, по пути оглядываясь. Все жду, когда из-за угла выскочит Карина, чтобы произнести своим длинным языком очередную гадость. Она распоясалась под управлением Саши. Сестра слишком много свободы дает своей помощнице. Будь Карина моей...
Черт! Опять не те мысли лезут в голову.
— Привет, — произносит Саша, возвращая меня в реальность.
Киваю и присаживаюсь напротив ее стола. Жду, когда она продолжит говорить. Саша тоже выдерживает паузу и, видимо, не дождавшись от меня приветствия, произносит:
— Ты подозрительно спокоен.
Левая бровь едва дергается. Чувствую, как лица касаются эмоции и вновь загоняю все чувства под замок. Моему непробиваемому виду можно позавидовать. Зато Саша выглядит иначе. И пусть она держится, в ее глазах отчетливо читается паника. Неужели сестра впервые задумалась над словами отца и поняла, что пора прекращать плясать под его дудку?
— А каким я должен быть? — интересуюсь, кривя улыбку. Саше это не нравится. Вон как напряглась, хотя через мгновение, выдохнув, она успокаивается. Наверное, показное. Для меня играет, хотя терзается в сомнениях, иначе бы не приглашала.
— Чуть-чуть волнения не повредило бы.
Вновь усмехаюсь.
— Зря ты думаешь, что я буду волноваться из-за очередной дурости нашего любимого папаши, — произношу с неприкрытым пренебрежением. Таковы мои истинные чувства, которые упрямо и кропотливо взращивал во мне родитель. Жаль, что он до сих пор не понял этого. — Он наиграется и угомонится, а мы лишь сделаем хуже в первую очередь себе, если позволим старику управлять нами.
— Он всегда нами управлял.
Пожимаю плечами. Саша кисло улыбается. Мы оба правы, что у отца над нами власть, но в то же время всегда даем ему управлять нами, вместо того чтобы разочек сбросить с себя наездника. О чем и говорю:
— Потому что мы позволяем ему это делать.
— Ты хочешь сказать, что все, что сейчас творится, лишь наша вина? То есть виновата я? Ты? Леша?
Пожимаю плечами и подаюсь вперед. Смотрю на Сашу, не мигая. Она терпеть не может, когда я так делаю. Сжимается, настораживается.
— Я никого не обвиняю, Саш, — произношу тихо, наслаждаясь моментом. — Лишь говорю, что то, что творит отец, неправильно. И мы сами позволяем ему думать, что он все еще управляет нашими жизнями. Словно мы дети, а не взрослые и самостоятельные люди.