— Она вполне могла пристрелить его сама, а потом преспокойненько выбросить пистолет в форточку.
— Могла…— Но столь же реальна возможность, что стреляли именно через окно. М-да, дела…
— Есть еще кое-что. У бедняжки на руках синяки. Вот здесь. На запястьях. А на плечах свежий след от удара хлыстом или чем-то типа того. Она пыталась спрятать его от меня. Наводит на размышления?
Чемесов нахмурился. Перед его глазами явственно встал арапник, зажатый в руке убитого.
— Во что она была одета?
— Что-то эдакое… Из шелка абрикосового цвета. Сейчас уже, наверно, переоделась. Все было перепачкано в крови. Дворецкий застал ее сидящей прямо в луже у тела…
— И смеющейся…
— Да.— Что ты об этом думаешь?
— Я, пожалуй, подожду со своим мнением до того момента, как ты сам побеседуешь с ней.
— Тогда пошли. Хотелось бы еще сегодня поспать, — Чемесов с тоской взглянул на сереющее предутреннее небо.
***
— Сашенька, девонька моя, барышня, — причитала сухонькая старушка, принимая из рук Александры перепачканное кровью мужа неглиже.
Нянюшка Александры, растившая ее с пеленок, была совсем маленькой и темнокожей, что сразу наводило на мысль о том, что родом она с поверхности и в крови ее понамешано много чего. Собственно, и семья самой Александры была из числа тех аристократов, что предпочитали городской жизни на летающих островах простор полей и лесов поверхности. В прежние времена представители этих семей даже иногда брали себе в качестве жен или мужей не совсем людей. Или даже совсем не людей. Только этим можно было объяснить то, что Александра, которая выглядела совершенно обычным человеком, обладала магическим даром, позволявшим ей кое-что такое, что людям с чистой родословной и не снилось. А вот нянюшка, выглядевшая типичным потомком лесных шуликунов, как раз никакими магическими способностями не обладала. Только поэтому ей и было все-таки позволено жить в доме графа Орлова.
Александра вздохнула, прикрывая глаза. «Неужели этот человек... умер? Убит...» Анисья Родионовна опять принялась кудахтать, хлопоча вокруг госпожи, и та поморщилась:
— Ах, нянюшка, не стони. И так тошно. Лучше скажи, Миша давно домой вернулся?— Только-только.— Кто-нибудь видел?
— Нет. Одна я.
— Так запомни: он из дома никуда не уходил! Хорошо поняла?
Старушка быстро закивала. В ее преданности Александра не сомневалась. Морщась, она натянула на саднящие плечи темное платье.