— Да ты чё? — моментально позабыл про
наконечники парень.
— Ага. Только по дороге домой меня Круглый
отоварил.
— Ну, ты и лошара! — вздохнул мой приятель
и запустил пальцы в давно не стриженные лохмы волос.
— Целый коробок!
— Но четвертину обратно я потом отыграл....
— Красавчик! — Стас подкатил ко мне инвалидное
кресло и протянул руку. — Давай!
— Только сразу все не скумарь, —
предупредил я, передавая ему пакетик с дурью. — Это
тебе на месяц.
— Базара нет, братка! — Парень спрятал «сахар»
в карман пуховика и откатился обратно к верстаку.
— Респект тебе и уважуха!
Я только покачал головой, достал из верхнего ящика
шкафа лампочку и, ввернув ее взамен сгоревшей, потащился
к себе. Там задумчиво уставился на стену, обклеенную
фотообоями с изображением горного озера, вспомнил все
сегодняшние злоключения и вдруг осознал, что жутко, просто
до скрежета зубовного, зол.
И не на кого‑нибудь, а на себя самого.
Это ж надо было так подставиться! Это ж надо было!
Во рту появился какой‑то мерзкий привкус;
я в голос выругался и, повесив куртку на спинку
скрипучего деревянного стула, принялся исступленно молотить
висевшую в углу боксерскую грушу в тщетной попытке
выпустить пар.
Минут через пять выдохся, облизнул ободранную костяшку
и прислушался к своим ощущениям.
Вроде полегчало. Самую малость, но и это неплохо. Хоть
усну теперь спокойно.
А утро вечера мудренее.
Правда‑правда...
Человеческая психика — странная штука. Моя, по крайней
мере, точно. Вот, например, просыпаюсь иногда с утра,
и хоть твердо уверен, что ничего хорошего в ближайшей
перспективе не светит, а настроение замечательное,
и все тут. С чего, почему — непонятно. Наоборот,
конечно, куда чаще случается, но там загадок никаких —
депрессия, мать ее, пожаловала. Обычное дело.
Обычное — но не сегодня. Сегодня причина для
нехороших предчувствий имелась вполне себе весомая: из головы
никак не шел давешний разговор с Шиловым. Но, несмотря
на это, чувствовал я себя вполне сносно и даже встал
без понуканий обычно выступавшего в роли будильника Стаса.
Потом в свое удовольствие минут десять поколотил грушу и,
решив не тратить время на турник с гантелями,
отправился на кухню.
— Рано ты сегодня, — удивился Стас.
— Храмов объявился, — зевнул я.
— Да ты чё?! — в изумлении уставился
на меня парень. — Когда?