"Опасный момент! Нападающий приближается к
линии, удар! Го-о-ол!!!" – комментатор вопил, отчим завопил вместе с ним,
вскочил с дивана и вскинул руки, развернулся к матери и заорал:
– Ты видела, видела?! – Заметил меня и заорал
ещё громче: – А ты видела?! Да!!! – подхватил меня и прижал к себе одной рукой,
второй продолжая держать над головой бутылку пива, стал прыгать и вопить,
подбрасывая меня так, как будто я вообще ничего не весила.
Отчим
тоже был больше похож на коня, чем на принца, такие кони на заре колонизации
таскали по рельсам поезда. Он весил в два с половиной раза больше меня, я
ощущала эту пропорцию каждым сантиметром кожи. А у плиты стояла моя мать и
смотрела мне в глаза, очень понимающим взглядом, и очень злым. Она была старше
меня ровно вдвое, и эту пропорцию она тоже очень хорошо ощущала.
Когда
отчим меня отпустил и вернулся к телевизору, я сгорбилась и пошла наверх,
цепенея от ощущения, что сегодня мне придёт конец.
Мне
нельзя было прикасаться к отчиму, и смотреть на него, и даже трогать его вещи.
Это был мамин мужчина, и она готова была за него сражаться насмерть, с кем
угодно, особенно со мной.
***
Поднявшись
к себе, я заперла дверь на замок и придвинула к ней шкаф, а к шкафу стол – я
всегда так делала по пятницам.
Когда
поднималась по лестнице, я насчитала на журнальном столике три бутылки, ещё
одна была у отчима в руках, ещё десяток был в холодильнике – я точно знала, у
нас в холодильнике под пиво отводилась целая полка. По будням он выпивал
бутылку утром и три вечером, только так – он знал свою норму. А по выходным он
выпивал всё, что мог найти.
Я
ненавидела пятницу всей душой, потому что никогда не знала, пройдёт она по
программе буднего дня или уже выходного. Это зависело от того, насколько отчим
устал на работе, если у него был тяжёлый день, он ложился пораньше, и я спала
спокойно.
Пока
ещё у меня было время, я быстро сходила в душ, переоделась в спортивный костюм
для сна и разложила на столе учебники, стала переписывать конспект. Я плохо
училась, всегда, и с трудом читала – у меня была настолько плохая память, что я
забывала начало предложения уже на пятом слове, и мне приходилось перечитывать
его по частям, повторяя вслух и несколько раз перефразируя, чтобы понять и
запомнить хоть что-то. На уроках я не отвечала вообще, никогда, потому что
терялась под прямым взглядом учителя и немела от внимания одноклассников,
учителя об этом знали и не спрашивали меня. В лицее "Бедная Мэнди"
периодически попадала к психологу, где получала назначение на обследование и
выбрасывала его в урну сразу за дверью. Никто меня не будет обследовать, мама
была уверена, что я просто от природы стеснительная. Письменные работы я
сдавала на средние оценки, из лицея меня никто пока не выгонял, так что она
считала, что всё нормально.