– Лалиса, разве так можно? – Шипит мне в ухо подруга.
– Хватит болтать, слушай, что сонсэнним говорит, – отмахиваюсь.
Там новую тему объясняют, а она тут…
Потрясения ЧэЁн хватает до похода в столовую. Только там
приходит в себя и вперяет в меня страждущий взгляд. Очередной сеанс
на тему «А вот меня взяли в агентство трейни…» ненадолго отодвигает
госпожа СанМи.
– Лалиса-ян, зайди, пожалуйста, ко мне в учительскую. Надо
обсудить программу подготовки к конкурсу.
– Хорошо, сонсэнним, – кланяюсь, ещё раз кланяюсь. ЧэЁн
кланяется рядом за компанию.
Поворачиваюсь в сторону раздачи, откуда манят соблазнительные
запахи. Не успеваю сделать шаг, как меня настигает окрик.
– Лалиса!
– Да, я поняла-поняла, сонсэнним. Пообедаю и сразу к вам, –
снова кланяюсь.
– Нет, ты не поняла. Пойдём сейчас, – учительница подходит ближе
и берёт меня за руку.
– В чём я провинилась перед вами, сонсэнним? – Мой голос
становится плаксивым и жалобным. – Что такого плохого я вам
сделала, что вы хотите лишить меня обеда? И как только наш директор
разрешает учителям наказывать учеников настолько жестоко?
Насколько несчастное у меня лицо вижу по растерянности сонсэнним
и отражению на мордашке ЧэЁн. У неё глаза испуганного вусмерть
оленёнка, попавшего в лапы тигра.
– Я напишу жалобу на директора школы в министерство образования,
– чуть не плача, выдаю мощную угрозу. – Пойдём, онни.
Училка уже давно отпустила мою руку, так что мы уходим свободно,
оставив её стоять с выпученными глазами и ртом, который она никак
не может закрыть. Меня всё чаще и чаще преследует мысль, что
большинство корейцев любого возраста, статуса и пола наглухо
долбанутые. И степень индивидуальной ебанутости может достигать
поднебесных величин.
Маленькое происшествие затыкает рот ЧэЁн до самого стола, на
который мы выгружаем еду с подносов и приступаем к обеду. И то, она
никак не может оставить невообразимое без комментариев.
– Лалиса, как ты могла так дерзко разговаривать с сонсэнним?! –
Таращит на меня прекрасные глаза.
– Онни, ну чего ты врёшь? Разговаривала со всем почтением,
постоянно кланялась. Хотя по идее её матом надо было посылать, –
намеренно так резко высказываюсь. Насколько понимаю онни, мне
теперь не меньше пяти минут покоя гарантировано.
Время не засекаю, но где-то так. Успеваю спокойно прикончить
салатик и супик, принимаюсь за пулькоги, прежде чем онни прорывает.
Ишь чего удумали, снова без обеда меня оставить! Садисты! Общества
защиты прав ребёнка на вас нет!