— Ваше
высочество, я ведь сам представился его милости простым сельским
старостой с Влиланда…
— И он,
конечно, даже не удосужился собрать о вас сведения… — сказал, как
припечатал принц.
— Это было
бы не так уж и легко, — не согласился Мартин. — Все привыкли, что
на Влиланде есть староста — я. Все давно забыли, чем я занимался
раньше… Кроме Влиланда, конечно, но там не любят болтать. Нет, ваше
высочество, у его милости не было ни малейшего шанса.
Александр и
Жорж-Мишель внимательно оглядели Мартина, правда, каждый думал о
своем, а потом принц Релинген утомленно заметил, что, судя по
всему, это не сеньоры принимают под свою руку Влиланд, а Влиланд
выбирает себе сеньоров. Бывший капер, бывший адмирал и бывший
подданный испанской монархии не смутился.
— Его
милость нам подходит, — сообщил он.
— А если бы
не подошел? — со странным выражением поинтересовался
принц.
— Влиланд
остров, — напомнил Мартин. — А на море бывают волнения и даже
шторма. Мало ли что может случиться с неосторожным человеком. Его
даже в море может смыть…
—
Его бы я не простил, — холодно произнес Жорж-Мишель.
Александр встревожено вскинул голову — судя по всему, близкие ему
люди собирались наговорить друг другу много лишнего.
— Ну, так
все это и не могло относиться к родственнику инфанты Релинген, — с
той же невозмутимостью сообщил Мартин. — К кому-то другому — да, но
не к нему.
Принц
Релинген молчал, в изумлении глядя на бывшего адмирала. Мартин
Вилемзоон с Влиланда жил в каком-то своем мире, где покойный принц
Релинген был еще не стар и по-прежнему оставался обожаемым
командиром, а вот Аньес Релинген была не государыней, а маленькой
несмышленой девочкой, которую надо оберегать и опекать. Ее
родственники также принадлежали к той категории людей, которым
необходима забота и попечение, и то обстоятельство, что один из них
был суверенным принцем, а второй — регентом Низинных земель, не
имело ни малейшего значения. Простолюдин с Влиланда готов был
действовать, не взирая на просьбы и приказы, руководствуясь
исключительно собственными представлениями о том, что правильно, а
что нет.
Жорж-Мишель
не мог понять, хорошо это или плохо, но, судя по всему, Александра
это и вовсе не волновало. Как заметил принц, жизнь в Генте и на
Влиланде сделала друга совершенно нечувствительным к титулам или их
отсутствию. Даже наличие дворянских грамот казалось Александру
чем-то не самым важным в жизни. К этому тоже надо было привыкать.
Это было нелегко, но необходимо.