**
Незаконнорожденный сын короля КарлаIX, сына
Екатерины и старшего брата ГенрихаIII. Десять
лет.
Решение
парламента и прибытие Аньес Релинген с сыновьями прошли почти
одновременно. Прошение старшего принца Релингена парижский
парламент утвердил к обеду. Молодой Релинген приехал к
ужину.
Филипп
был оживлен, Арман удивлен, Аньес встревожена, но всеми силами
скрывала свое чувство от сыновей и свиты. Александр, слишком хорошо
знавший, что было написано в полученном ею письме, мог только
восхищаться выдержкой ее высочества. Но больше чем восхищение ныла
боль, потому что сейчас жизнь любящей семьи должна была измениться
раз и навсегда. И он ничего не мог с этим поделать!
Когда
Жорж приветствовал старшего сына словами «Ваше высочество», и
Филипп, и Арман в замешательстве остановились, совершенно
по-простонародному приоткрыв рот. Во взгляде друга появилась
добродушная снисходительность, как будто не он совсем недавно
говорил, что хочет просто попрощаться с сыновьями, как будто над
его головой не висел меч палача, а его имя не хотели смешать с
грязью.
—
Конечно, «ваше высочество», — с улыбкой проговорил он. — Разве вы
забыли, Филипп, что четырнадцать лет — это возраст совершеннолетия
для государя Релингена? Вы уже больше двух месяцев как достигли
этого замечательного возраста, сын мой, и за это время были
подготовлены все необходимые документы — они уже отправлены в
Бар-сюр-Орнен, где вы их и подпишите со всей торжественностью,
приличествующей подобного событию.
О том,
что документы лежат у него в кабинете и отправятся в Барруа вместе
с Филиппом, Жорж-Мишель благоразумно умолчал. Он не сомневался,
что, подписав все документы, Филипп обязательно сообразит, что как
независимый государь более не обязан выполнять распоряжения отца и…
останется, а это было слишком опасно. Для всех. И потому опальный
принц говорил размерено и с легким снисхождением, дал сыну прочесть
письмо Карла, заметил, что долг правителя — служить Релингену, а в
нынешних условиях делать это можно только в самом
княжестве.
— Место
Релингена в Релингене, — торжественно объявил Жорж-Мишель. —
Нет-нет, Филипп, я не могу представить вас королю Генриху, —
возразил он на просьбу сына. — Два суверенных государя не могут
встретиться просто так — как два родственника. Необходимо проводить
переговоры, согласовывать множество деталей — это большая работа,
сын мой. Нет, явиться в Лувр инкогнито вы тоже не можете. Одно
дело, когда в Лувр является граф д’Агно — всего лишь наследник, а
не государь, и совсем другое дело, когда это делает принц Релинген
— суверенный правитель. А оставаться во Франции в ходе этих
переговоров вы тоже не можете — его величество не давал на это
согласия…