— И
поэтому, Филипп, — подхватил речь друга Жорж-Мишель, — в Барруа вы
получите пять полков…
— Лучше —
шесть, — вставил Александр.
Жорж-Мишель обернулся к другу, помолчал, изучающе
оглядев.
— Уверен?
— переспросил он.
— Да. Так
будет лучше.
— Что ж,
шесть так шесть. А теперь пора ужинать…
А после
ужина, когда друг продолжил беседу с сыном, рассуждая о долге,
милости к вассалам и строгости по отношению к преступникам,
Александр принялся рассказывать Аньес Релинген, что успел
достичь.
— Вот
только рассказать все это Жоржу я не могу, — со вздохом признал он.
— Вдруг король решит, хотя бы для вида, изобразить что-то вроде
правосудия? Задавать вопросы вам никто не будет — это
очевидно, а вот Жоржу зададут обязательно. И он должен будет с
чистой совестью поклясться, что о расследовании и доносе не знает
ничего. Вы же понимаете, губернатор может оказать давление на
расследование, — ответил верховный судья Нидерландов на
вопросительный взгляд вдовствующей инфанты. — Надо исключить
малейшие подозрения короля. Он и так излишне
подозрителен.
Аньес в
волнении теребила платок.
— А вы
уверены в том человеке? — наконец-то, спросила она.
Александр
решительно кивнул.
— Как в
себе, — добавил он, сообразив, что кивок — это не тот ответ,
который ждет принцесса. — Этот человек сделает все, что может, и
даже больше. Тут нет сомнений.
— А если…
если он опоздает? — задала она вопрос, который мучил и
Александра, заставлял в ужасе вскакивать по ночам, а потом молча
пялиться в темноту.
— Тогда…
— рувард Низинных земель глубоко вздохнул и выдохнул. — Тогда я
выгоню Франсуа из Нидерландов. Вы станете женою принца Эпинуа, а
потом и королевой. Я сделаю то, что обещал
королеве-матери, и даже намного больше, чем обещал.
— Я не
хочу… — почти прошептала Аньес, не замечая, как по щекам
скатываются слезы.
— Я
понимаю, — так же шепотом ответил рувард. — Я тоже хочу, чтобы Жорж
был оправдан. Но если случится худшее… Я понимаю, это не
по-христиански, но Жорж должен встретить свою судьбу с твердой
уверенностью, что будет отомщен. Не беспокойтесь, ваше высочество,
я отмолю этот его грех. Но виновные должны понести
наказание!
А потом
они вернулись в покои Жоржа, где опальный принц легко и
непринужденно наставлял своего первенца:
— …если
вы проявите сдержанность и благоразумие, Филипп, — говорил друг,
кивнув Аньес, которая удобно расположилась в кресле, — то скоро вы
станете племянником не двух, а уже трех королей. Нынче лишь от
вашей деликатности зависит коронация вашего дядюшки Франсуа. Да,
мальчик мой, именно так, все теперь зависит от вас. Александр,
будьте добры, объясните, его высочеству наши сложности.