Аньес
улыбнулась, Жорж-Мишель поднялся из кресла и непринужденно уселся
на волчью шкуру у ног жены. Рука Аньес коснулась его волос, и
Филипп с Арманом вытаращили глаза на это вопиющее нарушение
этикета. Опальный принц протянул руку к сыновьям, и Арман
немедленно юркнул ему под бок. Филипп остался сидеть на табурете,
не зная, как себя вести. Он еще помнил, как совсем недавно мог
почти запросто болтать с отцом — пока никто не видел. Но ведь тогда
он был просто графом д’Агно, а теперь — суверенный
принц!
—
Впрочем, наше заключение нельзя назвать слишком суровым, —
усмехнулся Жорж-Мишель, и только Александр услышал небольшую
заминку в речи друга. — Думаю, наш повар доказал вам это самым
убедительным образом. К тому же, Филипп, не каждый фламандский
принц при своем возвращении домой в качестве почетного эскорта
будет иметь регента соседнего государства. Я бы сказал, у вас будет
королевский въезд в Барруа. И, кстати, Александр, — повернулся он
уже к другу. — Не рассказывайте никому об этом, а то ваши князья и
Штаты вообразят Бог знает что. К примеру, что вы решили подчинить
Нидерланды Релингену!
— Не
беспокойтесь, друг мой, я буду молчать даже под пыткой! — с
преувеличенной серьезностью отвечал рувард.
— Я
надеюсь, до этого не дойдет, — подала голос Аньес.
— Всякое
бывает, — заметил Жорж-Мишель, и при этом тон у него был такой, что
Филипп опять впал в замешательство, не понимая, шутит отец или
говорит всерьез.
— И еще,
— словно бы между делом вспомнил старший Релинген, —не стоит
распаковывать вещи. Не сегодня-завтра парижский парламент утвердит
грамоты короля Франциска, и — бьюсь об заклад! — и неделя не
закончится, как вы отправитесь в путь.
Александр
смотрел на семью друга и размышлял, что даже при самом
благополучном исходе дела они никогда больше не смогут посидеть вот
так запросто. Мерзавец Монту полностью изменил их жизнь. А Филипп…
Ему так и хотелось сказать: «Да иди же ты к ним! Иди!», тем более
что он разглядел в глазах юноши зависть, когда рука отца легла на
плечо Армана. «Или все дело в том, что ему мешаю я?» — задумался
Александр. Что ж, этой беде без труда можно было помочь. Александр
отцепился от камина и сделал вид, будто зевнул.
—
Извините, друзья мои, — смущенно проговорил он. — Совершенно не
высыпаюсь… Должно быть, я отвык от Парижа. Ночью не могу заснуть,
днем хожу сонный. Вот смеху будет, если меня вызовут в Лувр, а я
усну прямо в королевской прихожей, — пожаловался он. — Конечно, мне
приходилось ночевать в королевских резиденциях, но ведь не в
прихожей Лувра!