Александр
де Бретей оперся о камин, вздохнул и, в противовес легкому и
небрежному тону друга, заговорил внушительно и твердо:
— Видите
ли, ваше высочество, то, что я сейчас вам скажу, не должно выйти за
пределы этой комнаты.
Филипп в
замешательстве кивнул.
— Мы
старались вообще обойти эту проблему, но обойти — не значит решить,
— с озабоченным видом изрек Александр. — Его величество Франсуа
по-прежнему наследник французской короны, а это значит, что случись
что с вашим дядюшкой Генрихом — и Низинным землям грозит уния с
Францией. Да, юноша, именно грозит, — подтвердил
Александр, заметив изумленный взгляд Филиппа. — Штаты и фламандские
князья лишь недавно освободились от власти Габсбурга, и очень
ревностно относятся к своим правам суверенов. И если вдруг кто-то
решит, будто соседнее с ними княжество Релинген заключило союз с
Францией, а государь Релингена присягнул Генриху, это может быть
расценено как дипломатическое давление и угроза их суверенитету. Вы
ведь знаете карту и осознаете всю выгоду положения ваших владений,
если кому-либо придет в голову угрожать Нидерландам.
Филипп,
слушавший до этого отца в полном ошеломлении, на прочувственную
речь дядюшки все-таки кивнул. Наконец-то, он услышал что-то
знакомое. Филипп много раз слышал от матери причину, по которой
Филипп Габсбург хотел присоединить Релинген в качестве зуба своей
короны, да и карту Нидерландов и окрестных земель мог нарисовать с
закрытыми глазами, и потому речи регента Низинных земель легли на
благодатную почву.
Что, раз
Релинген так влиятелен в этой части Европы, он смирится с
неизбежным, хотя потакать капризам суконщиков и кожевенников было
унизительно…
Александр
покачал головой. Впрочем, в ближайшее время у Филиппа вряд ли
появится возможность узнать, что такое Генеральные Штаты, так что
пусть себе пока несет чушь — разуверять юношу на нынешний момент не
стоило.
— Так
что, как это ни печально, Филипп, но пока его высочество здесь, —
подхватил речь друга Жорж-Мишель, — мы с вами узники дворца
Релингенов. Нет-нет, не надо так смотреть на моего друга, будто он
причина всех ваших огорчений. Его высочество выполняет волю сразу
двух королей и его святейшества в придачу. Вы же не думаете, что
наместник святого Петра благословил вашего дядюшку Франсуа
исключительно для того, чтобы испортить вам
совершеннолетие?