Таким
образом вечером немногие оставшиеся во дворце Санта-Круз вельможи
могли наблюдать, как два молодых дворянина что-то горячо обсуждали,
стоя у открытого окна. Речь шла о недавнем поединке, где младший из
собеседников, хоть и получил небольшую рану, все же сумел отстоять
свою честь. Поскольку поединки были официально запрещены королем
Филиппом, принц и министр не стал подходить ближе, чтобы своим
появлением не смущать обожаемого сына. Лео сделал вид, будто не
заметил маневра отца своего друга.
Еще один
человек с благосклонной улыбкой наблюдал за этой трогательной
сценой, стоя за занавесом и оставаясь невидимым для молодых людей.
Ему хотелось разделить это чувство умиления с кем-нибудь, и лучшим
«кем-нибудь» был отец одного из юношей.
Исповедник
его католического величества и первый министр не могли не
встретиться.
— Сколь
приятно наблюдать за такой трогательной дружбой двух принцев, —
мягким голосом обратился прелат к гранду Испании.
Министр
слегка склонил голову: кажется, кардинал думал о том же, что и
он.
—
Несомненно, ваше преосвященство, я искренне благодарен Всевышнему,
который в минуту тягчайших испытаний привел моему сыну друга,
достойного его положения и талантов.
Разговор
требовал продолжения, но уже не в галерее, а в кабинете
министра.
— Донна
Инес показала себя истинной дочерью Испании, — голос почтенного
прелата был полон восхищения, смешанного с сочувствием.
— Да, —
немедленно отозвался министр, — к сожалению, ее консорт не оправдал
наших надежд. Более того, именно он возвысил этого Бретея, место
которого на костре!
— Но все же
ее высочество не забыла о своем долге перед Испанией, в отличие от
этого недостойного потомка Валуа и Лорренов, — с готовностью
подхватил мысль собеседника исповедник короля. — Иначе чем иным
можно объяснить желание юного Релингена и его брата покончить с
этим негодяем Бретеем? Воспитать достойно не только своего сына, но
и бастарда консорта — она великая женщина!
Министр
согласно кивнул. Отмстить неверному супругу, воспитав его сына так,
чтобы тот низверг власть предателя и сокрушил его любимца — на это
была способна только та, в чьих жилах текла кровь императора.
Хочешь сокрушить врага — воспитай его детей!
— Вы тоже
заметили, как держится этот юноша? Он даже перед вами не склонил
головы. Со стороны любого это следовало бы расценить как величайшую
дерзость.