Телефонный номер, разбитый короткими тире на две и три
цифры.
И буква.
Одна.
Похожая на разлапившегося жука.
Или на правильную снежинку.
С точкой после. Скрывающей от Максима продолжение слова.
Но он и так знал, что дальше. Радостный молоточек застучал в
голове, раза в два ускоряя движение крови по телу.
Сейчас это была его любимая буква алфавита. И любимая книга. И
вообще всё любимое.
Потому что это была буква «Ж.»
Проснулась Танька рано – видимо, школьный режим принёс свои
плоды в восстановлении графика. Правда, что делать с этим графиком
в семь субботних утра, Танька не знала. И режим тоже не знал.
Она повернулась на другой бок и уставилась в Женькину спину с
соседней кровати. Та, свернувшись клубком, уткнулась носом в
закрытую штору, через которую пробивался сероватый свет, становясь
через ткань желтоватым.
Женька казалась мелкой. Даже накрытая до самой шеи толстым
одеялом. Изгиб талии, переходящий, как у скрипки, к ягодицам.
Словно трамплин для начинающих велосипедистов. Танька рассеянно
опустила глаза на себя. Естественно, ничего не увидела, кроме
бугорков груди под голубой тканью пижамы. Коснулась талии и
защипнула кожу. Многовато.
Танька перевернулась на другой бок. И глаза упали опять на
причиндалы сестры – на стуле, аккуратно сложенные, висели Женькины
джинсы. С узкими и длинными штанинами, словно их шили на ствол
молодой берёзки.
Странная мысль посетила Таньку.
Она развернулась к сестре. Дрыхнет.
Села на кровати. И воровато оглядываясь, поползла прямо на
коленках к стулу. Встала с кровати и взялась за брюки. Наверное,
она застрянет в них примерно в районе бёдер. Или колен. Надо бы
проверить. Чтобы оценить масштабы собственного бедствия.
Присев на краешек кровати, она стала натягивать на себя стоящие
колом штанины. Как ни странно, они проскользили до самого верха
бёдер. Чуть ободренная Танька тихонько встала на ноги, снова
оглянулась на Женьку – не хватало ещё, чтобы та наблюдала за ходом
примерки. Танька в этом случае просто сгорит со стыда. Но эту,
видимо, и из пушки не разбудишь.
Джинсовый пояс обнял Танькину талию. Это было выше ожидаемого. А
если попробовать ещё и застегнуть? Пояс растянулся, когда Танька
его потянула, но пуговица легко просунулась в петлю и даже не
давила на живот. Танька, не веря, глянула вниз.