- Дня три, шеф, не меньше.
Значит, Крючков давно в деревне.
Если, конечно, местные куда-нибудь дальше не сплавили, увидев, что
перед ними «гололицый». Возможно, уже в замке у барона загорает.
Лучше бы додумались отправить его сразу в столицу. Идеальный
вариант. Проблема разрешилась бы сама собой. Но, как показывает
практика, судьба вряд ли расщедрится на такой подарок. По закону
вселенской подлости череда неприятностей ни при каких
обстоятельствах не прервётся хотя бы одной маломальской удачей.
«Ну, Арон, удружил ты мне, комбинатор
хренов. Ничего, я обязательно поделюсь этим геморроем с твоей тощей
куло. Не одному же мне отдуваться перед комиссией».
Кристабальд повернулся к своим
офицерам.
- В населённые пункты соваться не
будем. И так отношения с фростианами ни к чёрту, приходится всё
начинать буквально с чистого листа. Нам для полного счастья не
хватает стать героями легенд о сошедших с небес… ладно, если богах,
а не демонах. У команды Мацкевича куда больше возможностей в плане
скрытого поиска. Вот пускай теперь они этим и занимаются. Мы своё
дело сделали. Забираем капсулу и возвращаемся на станцию.
* * *
Почему глаза не открываются? Сколько
не пробуй, какие усилия не прилагай, все бестолку. Веки словно
срослись.
Данила попытался ощупать лицо. Ладони
зашарили по плотной повязке. Хм, похоже, голова наглухо забинтована
от макушки до горла. Оставлены только узкие прорези для носа и рта.
Что у него с лицом?!
Память услужливо подкинула
воспоминания о последних мгновениях боя, где Крючков, управляя
десантным модулем, лишённым всякого современного вооружения,
противостоял двум фростианским армиям. С единственным мечом,
выкованным специально под размеры «Витязя», он запер собой ущелье,
уподобившись пробке в узком бутылочном горлышке, не давая врагам
броситься вслед за отступающими Куалами. Его атаковали всадники в
латах, а он думал о Таяне, королеве Куалорна, назвавшей Данилу
своим супругом. О той незабываемой ночи, когда они в первый и
единственный раз были близки и абсолютно открыты друг перед другом.
Его непрерывно секли разряды магических молний, плавила броню
шипящая плазма, а он представлял удаляющуюся колонну солдат,
измотанных долгим переходом и тяжелыми боями. Взбесившиеся приборы
потоком выплёскивали сведения об отказе систем, о критических
повреждениях корпуса, жизненно важных частей и механизмов, а в
голове крепко засела решимость выиграть ещё хотя бы один лишний
час. Да что час - минуту, секунду, мгновение, которые, чем чёрт не
шутит, могут стать решающими, позволив основным силам уйти из-под
сокрушительного удара. Им-то и надо было лишь пересечь мост немного
южнее да спалить его ко всем чертям, отрезая погоню.