Уалусса часто указывал на пропасть лет, лежащую между нами, но
меня это только раззадоривало. Я потратила уйму времени, пытаясь
соблазнить его, — тщетно, а он преподал мне многое из того, что
следовало знать о мирах завесы странствующему привидению. Таких,
как он, я больше не встречала.
— Вижу, ты повзрослела, — Уалусса склонил голову на бок,
рассматривая меня, будто мастер своё творение. — Давай-ка уйдём из
этого скверного места.
— Раньше это было прекрасное место.
— Но не теперь, — он подхватил меня под локоть и увлёк за
завесу.
Под нами блуждали бледно-сизые облака, и в них, как в воде,
отражался город — строгие башни со шпилями, роскошные дворцы с
куполами, мосты с крутыми драконьими спинами. В первый миг всегда
казалось, что Призрачный Город состоит из башен, куполов и
мостов.
Облака поднимались, становились гуще, строения зыбились и
расслаивались на части, исчезая под туманным покровом. Уалусса
ступил на край каменной платформы, так кстати показашейся из
облачной пелены. Я знала: это трюк Города. Приглашение.
Приманка…
Мы двинулись вниз по лестнице, приоткрывшейся в пепельно-голубых
клубах.
Разреженный туман обнял нас — и отпустил. Теперь облака были
там, где им полагалось, — над головой.
Изнутри город совсем не походил на своё облачное отражение.
Перед нами раскинулась площадь, мощёная крупными каменными блоками.
С одной стороны её серпом обрамляли округлые дома странных форм —
будто пирожные, облитые взбитыми сливками и облепленные затейливыми
украшениями из крема. За домами-пирожными карабкались по склону
дома-торты, а самый грандиозный — многоярусный торт-храм — стоял на
высокой вершине. По его стенам скользили отблески закатного солнца,
макушка терялась в бледной дымке. С другой стороны площади
поднимались пологие террасы с деревьями, цветами, кустарниками,
широкими лестницами, смотровыми площадками и потоками, бегущими по
каменным каскадам. И повсюду, среди домов и деревьев, струился
лёгкий туман.
Уалусса утверждал, что это подобие великого города в мире людей,
сгинувшего тысячи лет назад, и утверждал так, что хотелось верить:
он бродил по улицам того города и любил его…
— Говорят, ты опять вляпалась в неприятности, — заметил Уалусса,
скользя взглядом по стройным кипарисам и густо-зелёным миртам.
— Кто говорит? Ты же не выходишь в мир!