— Сын, я избиваю тебя, потому что ты для меня самый близкий
и дорогой человек на свете, — глаза Виктуса заблестели.
В словах отца не было ни
одного признака лжи. Гилберт всегда говорил только правду. ИДжино знал это. Но он не
хотел верить его словам, поэтому решил считать их обманом. Он
просто поверил в свою собственную идею о том, что отец
соврал.
Джино замер от глубочайшего потрясения.
Он лучший в мире эксперт по определению лжи других людей, не
смог распознать ложь самому себе...
ложь самому себе...
— Сын, ты хочешь жить?
Так сделай это. Не надо жалеть меня. Я заслужил это. Я издевался
над тобой. Я испоганил твою жизнь. Просто сделай это, — вывел из
шока Гилберт, потряхивая цепями. — Только пробудив родословную, ты
сможешь защитить себя. Найты мстительны, нападения с их стороны не
прекратятся.
Пробуждение родословной это последний шаг для того, чтобы
использовать технику Черного вихря в полную силу. Все движения
техники уже заложены в твоей памяти. Остался только получить
подходящую эфирную энергию.
Джино медленно встал.
Криво усмехнулся.От
осознания всего этого и того, что предстоит сделать, его
трясло.
За шестнадцать лет жизни в Луноцвете Гилберт умудрился стать
самым близким и одновременно ненавистным человеком для Джино.
— Отец, ты прав. Я хочу жить. И чтобы выжить мне нужна сила, —
медленно произнес он.
Это был тяжелый выбор, но он его сделал.
Он отвел руку в сторону.
Замах.
Удар!
Щеку обожгло болью, а тело от полученной атака отшатнуло в бок.
Джино со всей дури хлестнул себя по лицу еще раз.
— Такой сын как я, заслуживает хороший порки. Извини, отец. Я не
буду пробуждать родословную.
Отхлестав себя по щекам, он выдохнул. Ему вдруг полегчало от
сделанного выбора. От того, что не придется убивать отца. От того,
что он наконец принял Виктуса и осознал ложь самому себе. А его
нынешнее положение в темнице... Не беда.
Найдется другой способ сбежать из нее. Душа аж возрадовалась.
Стала воздушной.
Джино уставился на Гилберта пустыми глазницами, улыбнулся.
Весело махнул рукой, дескать все будет хорошо.
— Не переживай, отец. Мы найдем другой способ.
Они стояли в сырой темнице и тепло улыбались друг другу.
Как вдруг в груди Джино начал распространяться жар. Сердце
вздрогнуло.
Она опять активируется? Нет, только не это. Пожалуйста... Джино
в панике попытался отшатнуться подальше от Гилберта, но было уже
поздно.