– Ты на графа Вербицкого посмотрел, чернь! Зенки свои
подними!
Граф Вербицкий был толст настолько, что тому невинному пухляшу с
милкшейком из ресторана еще жрать и жрать. Разодетый в белоснежную
куртку, он смотрелся потешно со всеми навешанными на нее брелоками
и игрушками. Словно вот-вот собирался вернуться в детский сад.
Громче всех голосил его дружок-доходяга, вытянутый как шпала,
прыгая передо мной в каком-то неистово диком танце. Словно шлюха,
желающая внимания…
– Идите гуляйте, ребятки. Я сегодня в скверном настроении для
того, чтобы бить детей.
Кажется, я их расстроил. Или даже обидел. Толстяк поменялся в
лице. Теперь уже Лизоньке стоило поучиться корчить хлебало, как у
него.
– Чернь.
Он говорил, а с губ брызгала мерзкая, липкая слюна. Протянул ко
мне растопыренную ладонь, но я оказался куда проворней его мерзкой
туши. Болевым захватом заломил ему руку, оборачивая к себе спиной.
Передо мной предстала так и просящая пинка задница. Не стал
отказывать ни ей в просьбе, ни себе в удовольствии.
ДикДилдокер Вербицкий обернулся ко мне в резком, неизбывном
кураже. Я глядел на него и задавался вопросом, а нет ли у бедолаги
бешенства. У него вот-вот пена изо рта пойдет…
Я сделал ошибку, которую не следовало бы допускать впредь:
упустил из вида девчонку.
Некрасивая и ошалелая, она наскочила на меня в попытке
заступиться за мажорчика. Бутылка «черноголовки» выскользнула из
рук. Газировка зашипела, разливаясь мерзкой лужей по лакированным
плитам, а я вдруг понял, что вечер окончательно испорчен.
Девчонке мало: в ее глазах неистовствовал сам бес. Она
попыталась наскочить на меня еще раз. Уклоняясь, я поскользнулся,
потерял равновесие.
С ужасом понял, что падаю прямо на дрожащие рельсы. Поезд, гремя
колесами на стыках, несся прямо на меня. Мне отсюда казалось, что я
вижу удивленную рожу машиниста, заметавшегося в салоне в поисках
стоп-крана.
Не успеет, понял я. Не успеет и меня размажет, словно жука.
Я вытащил самого себя едва ли не одним большим прыжком, откуда
только силы и проворство взялись. Вновь оказался на краю. Какой-то
доброхот поймал меня за руку, дернул на себя, не давая упасть во
второй раз.
В ушах загудело от рева тормозов и скрипа колес. Свист мгновение
спустя вспорол на миг повисшую тишину: кто-то из зрителей все же
отважился вызвать полицию.