Вот и тогда,
на княжьем пиру, захотелось им похвастать.
Надо сказать,
и мёда крепкого было в избытке, и сам пир пошёл такой крутой горой, что не
всякий себя на склоне той горы удерживал. Многие, упившись, валились лицами на
стол, а то и под стол. После чего их утаскивали в соседние палаты – отоспаться.
Бывает такое. Вроде бы и пир был не велик, по какому-то пустяковому случаю, а
поди ж ты.
Ударил хмель в
головы и пошло-поехало.
Сначала устроили
борьбу на руках.
После того,
как вытолкали взашей заезжих гусляров, не попадавших в лад и настроение пирующих.
- А ну, -
старший Збродович Жирята осушил двумя глотками ковш-скопкарь с остатками мёда,
убрал его в сторону вместе с блюдом, на котором ещё недавно красовался жареный
поросёнок и водрузил на стол локоть толстой, как хорошая дубина, десницы. –
Кого завалить? Подходи по одному!
Алёша какое-то
время наблюдал, как Жирята припечатывает к липким от пролитого мёда доскам
стола руки дружинников. Наконец, не выдержал, поднялся с места.
- Ты куда? -
потянул его за полу кафтана верный Акимка, сидящий рядом. – Жирята тяжелее тебя
в два раза, не сдюжишь против него.
- Не бзди,
Акимка, - подмигнул ему Алёша и вышел из-за стола.
Хорош
ставленый мёд у князя. Ох, хорош.
Хмель бродил
по жилам, тянул на приключения и безрассудства. А главное, Жирята был старшим
братом Алёнушки, которая ещё третьего дня сказала ему на тайном свидании
горькие и трудные слова:
- Люб ты мне,
Алёшенька, да только сватов засылать не надо.
- Это почему
ещё? – нахмурился он.
- Меня за
другого отдадут, братья уже решили. Какой-то боярин новгородский, из золотых
поясов. Ты для них кто? Никто. Поповский сын. Не примут сватов от тебя, даже и
не мечтай. Будь отец жив, может и уговорила бы я его, любил он меня сильно. А
братья… - она безнадёжно махнула рукой. – С ними разговаривать бесполезно. Даже
слушать не станут.
Жирята прижал
руку очередного дружинника, решившего померяться с ним силой, к столу и
захохотал:
- Шестой
готов! Кто ещё желает?
- С тобой, Жирята,
только Илье Муромцу тягаться, - льстиво сказал кто-то.
- Илья помер
давно, а я - вот он, - Жирята потянулся,
ухватил очередной ковш с мёдом, глотнул, утёрся рукавом. – Да и был ли он на
свете, Илья Муромец? Что-то я не верю. Люди сказки любят. Где это видано, чтобы
стрелами маковки с церкви сбивать? Как есть брехня.