Ладно, подумал
Алёша, заводясь. Сейчас я тебе, жирная туша, покажу, что брехня, а что нет.
- Не знаю, как
Илья Муромец, - сказал он, подходя и усаживаясь напротив Жиряты на освободившееся
место, а я, Алёша Попович, вот он. Давай, Жирята, поборемся!
- С тобой? –
выпучил глаза Жирята и снова захохотал.
Вокруг тоже
засмеялись. Все знали, что Алёша Попович смел и ловок, словно рысь, но вот что
до силушки богатырской… нет, не замечен.
- Ага, со
мной, - подтвердил Алёша и поставил руку на стол. – Только бороться не просто
так будем, а с уговором.
- Каким?
- Коли я тебя
положу, отдашь за меня сестру твою Алёну.
- А коли нет?
- Коли ты меня
положишь, буду служить тебе с братом год и один день только за еду.
Вокруг
притихли. Алёша нарочно говорил громко – так, чтобы перекрыть пьяный гам
пирующих.
- Ого! –
воскликнул князь Мстислав Романович, сидящий во главе стола. – Серьёзное
предложение. Как, Жирята, принимаешь-нет?
Жирята поискал
глазами брата.
Миловит,
перебрав мёда, заплетающимся языком втолковывал что-то старому боярину Гундяю
на другом конце стола, куда пересел со своего места. Гундяй слушал вполуха,
время от времени без особой радости косясь на непрошенного болтуна.
- Миловит! –
гаркнул Жирята.
- А? – Миловит
покрутил головой, с трудом сфокусировал взгляд на брате.
- Тут Попович
биться об заклад хочет.
- К-какой
заклад? – Миловит изо всех сил старался выглядеть трезвым. Получалось плохо.
- Ежели он мою
руку положит, мы с тобой отдаём ему в жёны сестру нашу Алёну. А ежели я его, -
будет нам служить год и один день только за еду.
- Алёну? –
переспросил Миловит неожиданно трезвым голосом. – Да она за Поповича ни в жисть
не пойдёт. Кто мы, Збродовичи, и кто он? Курам на смех.
- Тоже верно,
- сказал Жирята. – Как я не подумал. Слыхал, Попович? Курам на смех. Мы с
братом воле сестры перечить не станем. Так что извини. Борьба отменяется, - он
ухмыльнулся и снова потянулся к ковшу.
- А если я
скажу, что мы с Алёной уже давно тайно встречаемся, и она согласна выйти за
меня?
- Что?!
- Что слышал.
Хочешь, сейчас к вашему дому пойдём, я камушек в окно кину и подождём в
переулочке, что у вас за крыльцом задним проходит? Там же за руку её к вам с
Миловитом подведу, благословения попросим…
- Брешешь,
собака! – Жирята грохнул кулаком по столу так, что ковш-скопкарь подпрыгнул,
расплескав мёд, а два оловянных кубка повалились на бок. – Хрен тебе в рыло, а
не благословения! Будешь у меня языком твоим поганым пол вылизывать!