- Так ты
согласен со мной? – спросил Удатный. – Что татар нужно бить сейчас, пока они не
обнаглели вконец?
- Не был бы
согласен, не говорил бы. Надо бить. И не на нашей земле, а там, на самом
рубеже.
- Значит,
собираем совет?
- Собираем, -
Мстислав Романович, кивнул Алёше. – Налей-ка, Попович, не в службу, а в дружбу.
Алёша поднялся,
наполнил кубки мёдом.
– Ну, давайте, - поднял свой Мстислав
Романович. - За победу.
- И за удачу,
- сказал Мстислав Мстиславович.
- Ты Удатный,
тебе видней.
Засмеялись,
чокнулись, выпили.
- Иди, Алёша,
- сказал Мстислав Романович. – Готовь своих лазутчиков к походу. А нам ещё о
наших княжьих делах погутарить надо.
Алёша поставил
кубок на стол, чинно попрощался и вышел.
Казалось бы, всё прошло хорошо, но на душе отчего-то было смутно.
Прав князь,
подумал он. Устал я. Надо, как следует, выспаться. А там посмотрим.
Он вышел во
двор, отвязал лошадь, сел в седло и посмотрел вверх. Над Киевом, словно
вырезанный в черноте неба, плыл умирающий месяц. Ночь обещала быть холодной.
[1] Крым
Через Калку
переправились на рассвете последнего дня весны.
Потеплело,
дороги высохли, степь, логи и перелески кипели молодой зеленью, птичьей и
звериной жизнью.
Заяц-русак с
разгона выскочил на обрыв у реки, остановился испуганно прижав уши к спине.
Внизу, под ним, всегда спокойная и пустая река была черна от лодок и плотов,
полных вооружёнными людьми. Все это
скрипело вёслами и шестами, гомонило, бряцало доспехами и оружием, неумолимо
двигалось к другому берегу. Выше по течению – там, где через реку пролегал
брод, переправлялась конница. Всадники, облачённые в тяжёлые кольчуги и шлемы,
уже полностью вооружённые и готовые после переправы, с ходу вступить в бой, не
слезали с лошадей, и те шагали, погружённые в воду по самые спины, - так, что
над водной рябью торчали только головы. Было их много. Так много, что заяц,
даже умей он считать, сбился бы на третьей или четвёртой сотне.
Однако считать
молодой русак не умел. Поэтому развернулся, прыгнул и исчез в высоком густом
разнотравье, пока кто-нибудь из двуногих не заметил добычу и не пустил меткую
стрелу в его сторону.
Алёша с
товарищами перешёл реку в числе последних, уже догоняя припозднившихся
черниговцев.
Накануне он
был свидетелем того, как не поделили будущую славу двое, казалось бы, до этого
вполне сговорчивых между собой князей – киевский Мстислав Старый и галицкий
Мстислав Удатный.