Уже порядком разгорячённые, мы взлетели к открытой всем ветрам
вершине. Вид окрест был хорош: под ногами, за обрывом, вздувалась,
огибая холм, река. По другую сторону клином уходило в темнолесье
узкое верховое болотце, покрытое редкими невысокими соснами; наши
девчонки бегали туда за перезимовавшей клюквой. Вдали, на запад,
проглядывало уже настоящее, серьёзное болото, испещрённое мелкими
речушками; вода в них была густа и черна как дёготь. То место на
довоенной карте звалось зловеще ‒ Зыбучий Мох, и одно это отбивало
всякое желание сходить на разведку в том направлении.
Мы немного потоптались поверху, звучно выдыхая пар. Высота была
изрыта старыми траншеями, местами они заплыли землёй. При взгляде с
вершины ясно читалась схема обороны ‒ с пулемётными и стрелковыми
гнёздами, щелями для миномётов, блиндажами. Здесь воевали долго, не
месяц и не два; то и дело нам приходилось огибать разнокалиберные
воронки.
‒ О! ‒ произнёс вдруг Пашка, указывая на осевшую стенку
окопа.
Я пригляделся ‒ и правда, там проступил характерный ржавый
выцвет.
Паштет спрыгнул на дно и поковырял вокруг пальцем. Сырой песок
ополз пластом, обнажив порыжевший ствол.
‒ Копать надо, ‒ деловито заявил Пашка и полез наверх. Отряхнул
колени и пояснил подошедшей Чернобурке: ‒ Похоже, здесь с оружием
присыпало.
Я прикинул про себя карту местности и сказал:
‒ Немец, думаю...
‒ Да? ‒ Пашка ещё раз взглянул на ствол и отвернулся уже с
безразличным видом, ‒ тогда пусть.
‒ Почему думаешь, что не наш? ‒ спросила у меня Чернобурка.
Подошла Мэри, катая на ладони парочку крупных побуревших гильз;
они попадались тут россыпями чуть ли не на каждом шагу. За ней
подтянулись и остальные, только Зорька, напустившая на себя вид
возвышенный и загадочный, так и осталась медитировать на восток, в
обнимку с одинокой берёзой. Впрочем, ухо девушки было старательно
направлено в мою сторону.
‒ Сектора обстрела развёрнуты на юг, ‒ я взмахнул рукой,
показывая, ‒ а с той стороны наши наступали. Тут, скорее всего,
эсэсовцы в обороне сидели ‒ дивизия «Мёртвая голова». Она
Рамушевский коридор держала, её тут в сорок втором почти в ноль всю
и стёрли. Но кровью, конечно, мы при этом умылись... Так что наших
надо будет вон там, у подножия искать, в соснах.
Паштет оценивающе прищурился на опушку: