Кузя задумчиво заправила за ухо свалившуюся на глаза прядь,
потом кивнула:
‒ Нормально, ‒ и решительно повторила, словно убеждая саму себя:
‒ Для начала ‒ нормально.
Я поторопился вернуть разговор в задуманное русло:
‒ Хорошо... Ты сейчас работаешь?
Она пару раз недоуменно моргнула.
‒ Нет... Пока нет ‒ летом пойду. Если... ‒ тут она ощутимо
замялась, и щеки её начало заливать алым, ‒ если опять что-то
интересного не подвернётся...
Я уткнулся взглядом в пол. Сначала стало очень стыдно, потом
волной пришла злость ‒ злость на себя прежнего. Да и
мне-теперешнему тоже досталось.
‒ Что? ‒ Наташа вдруг обнаружилась на полшага ближе, ‒ не то
сказала? Забудь.
‒ Нет, ‒ я с печалью качнул головой, ‒ нет, всё нормально. Это у
меня проблема, ‒ я легонько постучал парой согнутых пальцев по
виску. Помялся, ища формулировку, потом посмотрел ей в лицо и
отчеканил: ‒ Обещаю подумать.
‒ Спасибо... ‒ пробормотала она куда-то в сторону, а потом криво
усмехнулась и как-то неуверенно взмахнула руками вбок, словно
собиралась было взлететь и вдруг передумала, ‒ ну, Дюш, давай, вот
теперь ‒ дрючь.
‒ Кузя, ‒ сказал я проникновенно, ‒ если я ненароком тебя
задену, например, как Тыблоко в этот раз, ты только дай знать: мне
извиниться не сложно. Не надо доводить до женской мсти.
‒ Страшно? ‒ выдохнула она набранный воздух и польщённо
заулыбалась.
‒ Да не то слово: аж жуть... ‒ чистосердечно признался я и
перешёл на деловой тон: ‒ Ладно, шутки в сторону: ближайший месяц
сразу после школы будешь по часу заниматься физкультурой. Мелкая
уже бегает со мной, комплекс упражнений я ей тоже начал ставить ‒
присовокупим и тебя. Сегодня и начнём, благо физра была, и форма с
нами.
Глаза у Кузи округлились, взгляд заметался по моему лицу в
надежде на розыгрыш.
‒ Ты не шутишь... ‒ заключила она потом упавшим голосом. ‒
Соколов! Да как тебе в голову-то такое могло прийти?!
‒ Ты с нами не бегала.
‒ Дура я, что ли? ‒ бурно возмутилась она. ‒ Из тёплого
спальника да на мороз?
‒ Ну, вот... Глядишь, и полюбишь это дело, да так, что за уши
будет не оторвать.
Кузя помолчала, потом заметила с каким-то даже уважением:
‒ А ты ещё опасней, чем я думала...
‒ О, ‒ я преувеличенно радостно потёр ладонями, ‒ так ты обо мне
думала?!
‒ Да, ‒ величественно кивнула Наташа, ‒ когда насекомых на
биологии проходили. Слушай, Соколов, ‒ схватила она меня за локоть,
‒ будь человеком: я ненавижу быть потной! А мне потом полчаса на
автобусе домой трястись!