— И что ты намерен делать с этим баронским сыночком? —
поинтересовался старый.
— Я? Ровным счетом ничего, — пожав плечами, ответил я. — Узнаю,
в городе ли его обидчица, и если ее здесь нет, то пусть Граммон
идет куда хочет.
— А если она до сих пор в Ленбурге? — спросил дед.
— Ему решать, но я предложил бы закупиться необходимыми для
путешествия вещами и, выбравшись из города под видом ходока,
отправиться в столицу, как он и намеревался изначально... если не
соврал, конечно.
— Стоящее уточнение, — усмехнулся старый и повернулся к неслышно
возникшему на веранде Шарни. — Что случилось?
Разумеется, слуга, как всегда, промолчал и вместо ответа
протянул деду какую-то записку. Прочитав ее, старый покивал.
— Передай мою благодарность лейтенанту. Кошель в прихожей на
полке, — приказал он, и Шарни, кивнув, исчез из виду.
— Подкуп стражи, серьезно? — улыбнулся я. — Дед, как низко ты
пал! А как же твои принципы? И что скажет бургомистр?
— Что бы ты понимал, мальчишка, — беззлобно проворчал в ответ
старый, сжигая записку в пламени стоящей на столе лампы. — Это был
не подкуп, а благодарность за услугу, которую лейтенант вовсе не
обязан был оказывать. Можешь передать Граммону, что госпожа Расс и
трое ее телохранителей покинули город через имперские ворота два
дня тому назад.
— Хорошая новость для Пира... но если ты ждешь, что я прямо
сейчас побегу сообщать ему эту новость, то ты сильно ошибаешься, —
заметил я. — Пока на столе есть хоть какая-то еда, а в бочонке
плещется пиво, я с места не сойду.
— Хех... приятно видеть, что моя учеба не прошла даром и ты
правильно оцениваешь, что в жизни действительно важно, а что лишь
ненужная суета, — глотнув из своей монструозной кружки и утерев с
усов пену, усмехнулся дед, впрочем, довольно быстро улыбка сошла с
его губ, и он заговорил серьезно. — А теперь по деталям вашего
выхода...
— Я же уже все рассказал? — удивился я.
— Все, да не все, — погрозив мне пальцем, отрезал старый. —
Сколько раз в этом выходе ты принимал ускоряющий набор, только
честно?
— Что, так заметно? — поморщился я.
— Для посторонних — нет, — успокоил меня дед. — Но уж я-то
всегда могу опознать последствия неумеренного приема моих
эликсиров. Этот желтоватый тон кожи, знаешь ли, достаточно
красноречив.
— Дважды за трое суток, — признался я. Старый прав, пытаться
надурить его в этом вопросе можно считать делом совершенно
бесполезным. Недаром же он считается одним из лучших алхимиков и
зельеваров в городе, а следовательно, и в империи... если не во
всех освоенных землях вообще.