Этайн посмотрела на мужа и сделала строгое лицо:
— А почему на кухне до сих пор мискера нет?
Впрочем, этот разговор был довольно давно.
— Ты всё о тренировках и занятиях, а о самих парнях не
рассказываешь совсем. Отчего Ваги давно нет? Малыш скучает по
нему.
Роман пожимает плечами.
— Нормально всё. Насмотревшись на нас, лохматый обормот, похоже,
тоже захотел обзавестись потомством. Только не с того начал.
— Это как?
— Стихи сочиняет. Уходит в пущу под вечер, есть там одно
укромное озерко, садится на берегу, смотрит на закат и сочиняет.
Получается плохо, он злится, вскакивает, потом успокаивается и
заново приступает. Когда забывается, начинает порыкивать, ритмично
так.
— Уверен, что о любви?
— Нет, конечно. О природе слагает, о себе, только слова его пока
плохо слушаются.
Этайн запускает пальцы во влажные волосы мужа.
— Всё равно он молодец.
Роман мотает от удовольствия головой.
— Конечно, молодец. Помнишь: — Ложкой, Вага! Нет, через край
пить нельзя, ложкой ешь?
— Такое забудешь!
Оба смеются. Вага пришёл на Сладкую, почти полностью утратив
разумную составляющую. Существо, которым бойники собирались
попугать поселенцев, было скорее диким зверем, чем человеком. Слова
произносить Вага уже не мог, рычал. И вот — стихи сочиняет. Роману
есть чем гордиться.
— Хорошо, значит. Тебя здесь кормить, или к Прядиве пойдём?
— К Прядиве, конечно.
И, словно в ответ, над окрестностями полетел звон обеденного
гонга.
***
По жаре холодный суп из свекольной ботвы со щавелем и варёным
яичком, сдобренный малой толикой сметаны — то, что нужно. Вторым
блюдом в этот день гороховое пюре с густой мясной подливой. Запить
взваром из ягод и дикой груши, и можно немного перевести дух,
устроившись где-нибудь в тени, на ветерке. А как пища уляжется,
снова за работу.
Так сложилось, что большая часть народу в Романовке кормится в
общей столовой. Нигде в окрестностях такого обычая нет, да и здесь
не специально заведён. Население увеличивалось постепенно. Сперва
Плава на большую семью готовила, по местным меркам два десятка
человек как раз и есть эта самая семья. Потом Роман наглых бойников
припахал, причём гонял с самого утра и до поздней ночи, когда им
кашеварить? Стала готовить и на них, только стол побольше
сколотили, и лавок прибавилось. Сейчас этих столов два десятка, и
всё одно все сразу не помещаются, но и народ не в одно время
приходит, кому ближе идти, кому дальше. А тем, кто далеко от селища
работает, еду прямо туда возят, под это дело специальные
двухколёсные тележки сделали, как раз на десяток-другой едоков
горшки и миски пристроить. И бочонок с водицей, умыться, руки
ополоснуть.