В таком большом городе, как Санкт-Петербург обычно ты никому не
интересен, но на Ракитина то и дело бросали любопытные взгляды. Он
тут же под каким-то наитием снял ветровку. Строгий пиджак
преподавателя позволял не выделяться из этой в целом серой толпы.
Хотя нет, он не прав. Многие из женщин как раз наряжены броско и
фактурно. Это же Северная столица! Тут всегда умели одеваться.
И лица, совсем иные лица! Они не обращены в себя, не натягивают
на личину обязательный похерфейс, их глаза широко распахнуты миру.
Как будто солнце светит не только снаружи, но и бьет изнутри. Вот
прошла группа модниц в блузках и расклешенных брюках, а с ними
молодые люди в цветастых рубашках и джинсах. Толпа около Дворцовой
площади мерно перетекала дальше. Лето, в городе много туристов и
приезжих.
Ипатьевско-Колотитьевская летописсссь! О чем он думает!? Какой
трамвай, какие клеши? Семен проводил взглядом автомобиль
неизвестной ему модификации. Что-то из пятидесятых. Затем его всего
пробил холодный пот. Кто эти люди? Где он? Прошибло сознанием, что
это все-таки смерть, и мозг может выдавать за предельно короткое
время тонны ярких картинок. Эдакое растянутое на виртуальные годы
сновидение. А на самом деле мозгу осталось жить пара минут. Затем
наступит вечная тьма. Но тогда тем более, какая ему разница? Смерть
уже пришла. Точно, инфаркт. Все признаки налицо. Хотя как раз на
сердце он никогда не жаловался. Оторвался тромб, аневризма аорты?
Опухоль в мозге?
На том свете все равно. Так это он и есть, тот самый свет. Ага,
в Петербурге! Мозги сворачиваются! Затем пришел через привычному до
предела циничному анализу. Допустим, это последние конвульсии
умирающего сознания. Они, вообще, в этой реальности могут быть
вечностью. Настоящее физическое время неважно. Сколько длится так
называемый быстрый сон? По сравнению со всем периодом, когда
человек спит, не очень много. А сновидения помнятся как весьма
длинные. Ты можешь во сне несколько дней проживать. Чтобы такую
фактуру набрать, нужна уйма часов. И где их берет наш мозг? Вопрос
без ответа.
Есть еще как вариант – нахождение под медикаментами. Или
помешательство. Тогда он внутри себя себе же ничем не поможет.
Внезапно где-то на границе сознания Ракитин уловил нечто
интересное. Точно! Вон тот мужик в шоферской тужурке кинул в урну
свернутую газету. И как он ходит в коже в такую жару! По спине
Семена уже текло. Или это нервы? Два шага в сторону. Ему неважно,
как на него посмотрят. В большом городе всем все равно. Газета
свежая. Еще пахнет типографской краской. Кому как не умудренному
опытом журналисту это не знать. Бумага, правда, странная. На вид
больно дешевая. Как можно на таком печатать?!