- Скажи мне, малыш Шахрион,
хочешь ли ты вернуть величие Империи?
Император смотрел вглубь алого
пламени, клокотавшего в глазницах ожившего мертвеца, и не мог
отвести взгляда. Говорят, что боги не откликаются на молитвы
смертных, а еще говорят, что это и к лучшему - получив подарок
небожителя, можно десять раз пожалеть об этом. Будет ли он в итоге
раскаиваться? Может быть. Пойдет ли на попятную? Ни за что!
Только что Мать Тишины вручила ему
последний недостающий инструмент, о подобном везении он раньше не
смел и мечтать. И он будет очень плохим Черным Властелином, если не
воспользуется такой возможностью.
- Всей душой, - слова дались легко,
выходя из самого сердца.
- Хорошо. Я не ошибся в
тебе, - уродливый монстр опустился на колено и склонил
отполированный череп. - Владыка.
Пятая ночь третьего месяца лета
35-го года со дня окончания Последней войны.
Дождь, дождь, проклятый дождь! Льет,
не прекращая, уже целую неделю. Хорошо хоть, штурмовать предстоит
слабый пограничный городок, у которого даже стен и гарнизона нет!
Генерал Бирт Тавриэн смотрел с холма на шеренги, текущие внизу –
без малого двадцать тысяч человек, подчиняющихся его воле.
Армия Света, которая положит конец
жалкому существованию Империи Тьмы. Конечно, его величество больше
волновали не моральные проблемы, а неистощимые запасы отличной
древесины и слухи о новых золотоносных жилах, найденных в, казалось
бы, истощенных шахтах гор Ужаса. Для венценосца некогда легендарная
Империя, что именовала саму себя странным словом Таараш, была лишь
очередными землями, которые тот пожелал видеть под своим крылом, а
уж чем она являлась сотни лет назад, его мало волновало. Если
честно, даже странно, что эльфам и раденийцам так долго удавалось
удерживать Тиста Второго Ириулэна от завоевательного похода.
Сам генерал, которому милостью его
величества предстояло войти в историю, как человеку, нанесшему
агонизирующей Империи удар милосердия, не испытывал по отношению к
врагам злобы. Ему по-человечески было их даже немного жаль - Бирт
никогда не считал избиение слабого, да еще толпой, достойным
поступком, - но он был солдатом, а значит, должен был повиноваться
приказам. Не выскочке из нищего рыцарского рода, милостью
венценосца сумевшему стать командиров Бронзовой Гвардии,
противиться решениям его величества.