— Видите. Лимита в десять промахов в день нам явно будет
мало. Может быть, сразу сторгуемся на двадцати?
— Я думаю, так много нам не понадобится: мы сейчас проясним
основные моменты, привыкнем друг к другу, и нам станет проще общаться.
— Вы очень добры, Ника, — скорбно сказал хозяин. — Да, я Мир,
и с этого нам и стоило начинать. А теперь мне, я полагаю, лучше помолчать,
чтобы вы хотя бы поели нормально.
…Стол ломился от разнообразных блюд. Нос щекотали заманчивые
ароматы, от которых текли слюнки: что-то остро-бодрящее вроде специй, мясо,
сладкие запахи ягод. Мир отодвинул стул, приглашая Нику присесть, и она с
наслаждением повиновалась. Сам он занял место напротив.
— Мы будем ужинать только вдвоем? — поинтересовалась она,
комкая в пальцах льняную салфетку. — Виола…
— Виола обычно ест на кухне.
Мир взмахнул рукой, и за спиной Ники появилась тихая девушка:
она аккуратно налила в стоящий перед гостьей бокал розоватую жидкость, от
которой пахло малиной и смородиной, и сняла блестящую крышку с блюда, где
исходило ароматным паром запеченное мясо.
— Виола ваша… служанка?
— Если переводить на ваши термины, наверное, она экономка.
Она помогает поддерживать порядок в доме, и у нее на подхвате столько рук,
сколько ей потребуется.
Хозяина обслуживал столь же деликатный юноша, его движения
были настолько быстры и сноровисты, что совсем не бросались в глаза. Ника
решила не обращать внимания на посторонних и сосредоточиться на Мире: у нее
оставалось еще множество вопросов.
— Зачем вы вытащили меня сюда? — требовательно спросила она.
— Прошу вас поесть, — отвечал Мир, и на этот раз его
голос прозвучал так, что ей совсем не захотелось спорить. — Разговор предстоит
нелегкий.
Мясо таяло во рту. Хлеб был свежим, с хрустящей золотистой
корочкой и мякишем, похожим на белоснежное облачко. Ника опасалась опьянеть,
потому специально уточнила, чтó в бокале, — это оказался компот, и его вкус
напомнил ей о беззаботной поре малолетства, когда набегаешься по огороду, по
ослепительному солнцу, раскалишься, словно сковорода, а потом заскочишь в
дощатый домик и залпом выпьешь целый стакан этого прохладного концентрата
жаркого лета. Она даже прищурилась от счастья, смакуя вкус детства.
Мир наблюдал за ней благосклонно. Сам он ел очень мало и
едва притронулся к своему бокалу, до краев наполненному неизвестной прозрачной
жидкостью.