Я пыталась дочитать главу в «Кухонных хитростях», потому что дала себе слово осилить ее на каникулах. Если успею до первого семинара, можно считать, что справилась.
— Привет обжорам, — поздоровался Исаев. Судя по тому, как затряслась скамья, он уселся со своими подружками. Подружки дружно промычали что-то типа «фафют», при этом Соколов продолжал жевать, Чернорецкий сунул ему расписание, а Погодин полировал палочку и выглядел огорченным. Мне стало его жаль.
— Ну смотри, — зачастил Чернорецкий. — Богдан, потом Юстина, потом боевая, кстати, они нашли очередного смертника?
— Пусть валит сразу, и мы не открываем черный ящик, — вставил Исаев, и наши дурехи захихикали. Я пыталась понять, как заставить тарелки помыться самостоятельно.
— ...после обеда Селиверстов, и здесь к нам присоединяется наш везучий товарищ Прогноз. Затем флороведение, на которой мы теряем нашего не-травоядного, а стало быть, хищного товарища Хьюстона.
Я подняла глаза от книги и увидела, как Соколов и Погодин важно покивали. Они напоминали членов экзаменационной комиссии.
Не знаю, какой смысл был заложен в их прозвища, но со стороны казалось, будто они открывали словарь на первой попавшейся странице и просто тыкали пальцем наугад. Больше всех повезло Соколову, наверное. “Хьюстон” — это что-то про небо и про космос. Что касается Чернорецкого, я сначала удивлялась, как это он позволяет так пренебрежительно к нему обращаться, а потом Злата, соседка по комнате, мне растолковала, что отец Гордея жутко богатый, и на восемнадцатилетие подарил сыну целую псарню, так что кличка Псарь приклеилась к нему сама собой.
А вот почему Исаева называли Эмиссаром, я до сих пор не доперла.
— Так, я не понял, а где обещанные Верейским свободные пары? Верейский! — заорал Исаев через весь стол. — Разве не ты говорил, что мы будем страдать от безделья на четвертом курсе?
— Ага, говорил. Но не вы двое, — Никита прискакал от стола Флавальеха и по очереди ткнул палочкой сначала в Чернорецкого, потом в Исаева. — С вашими тринадцатью «Великолепно» будете сидеть на занятиях в компании отличников.
— Вы получили по тринадцать «Великолепно» на Квалификации? — эти слова вырвались прежде, чем я успела заткнуться.
— А что такое, Елизарова, — ехидно спросил Исаев, — ты схлопотала пару по эликсирике?