Мне поставили «Хорошо» за трансформагию, и чудо, что она не превратилась в «Удовлетворительно».
Квалификационные экзамены сдавалив конце третьего курса, и от их результатов зависело, какую специализацию ты сможешь выбрать дальше.
Исаев смахнул челку со лба и ухмыльнулся. Небритый и лохматый, он смотрелся лет на двадцать пять, и я как будто разговаривала с его старшим братом. Чернорецкий вообще тянул на все тридцать, и большинство пятикурсниц текли от одного его присутствия. Ну знаете, в любом институте найдется такой Чернорецкий.
— С каких пор тебя интересуют чужие отметки?
— Да мне насрать на чужие оценки, — Исаев пожал плечами, раскрыл сумку, набил ее бутербродами и поднялся из-за стола. — Пожру на практической у Богдана, — объявил он своим подружкам, и все четверо двинулись к выходу.
— А немногословный Исаев вполне…
— ...о-ля-ля, — закончил за Челси Никита.
— Ага, мне так тоже больше нравится. — Я захлопнула книжку. Богдан меня любит, но опоздавшим всегда приходится садиться в вонючем углу рядом со шкафами. Там всегда смердело, эта вонь была одной из самых стабильных вещей в Виридаре.
— Ева, дорогая! — Богдан еще больше располнел, из кресла он выбрался с трудом. — Вы стали еще краше!
«А вы — еще толще», — подумала я, но вслух ответила:
— Ну что вы, профессор, вы преувеличиваете. Лучше скажите, когда первое собрание клуба в этом году?
Залесский обожал вечеринки и научные клубы, но больше всего он любил вечеринки, замаскированные под эти самые научные клубы. Туда он приглашал лишь тех, кто отличился на его занятиях, либо тех, чьи родители могли быть ему чем-то полезны.
— О, совсем скоро! Может быть, даже на следующей неделе. Так или иначе, вы узнаете об этом первой, моя дорогая.
Богдан еще раз широко улыбнулся и наконец обратил внимание на Владу Меркулову, которая специально топталась сзади, чтобы лично раскланяться с профессором.
Большинство ходили на вечеринки Богдана, потому что не хотели обижать его, все-таки преподаватель. И при каждом удобном случае не упускали шанс напомнить окружающим, как там все скучно, и как им надоели его приглашения, и как они с удовольствием потратили бы время на тупое сидение в общаге.
А мне эти вечера нравились, можно было надеть платье, сделать прическу, улыбаться какому-нибудь Денису и пойти с ним танцевать. Собрания клуба напоминали мне «Полный стакан», выросший посреди обычной до самой канализации Москвы. Этот бар видели только чародеи, я бывала там всего пару раз, когда приезжала к Челси к гости на каникулах.