— ...захотела — скрылась в общаге, и але, нету тебя. Они, когда хотят трахаться, бывают невыносимы, как моя тетушка, — фыркнула она.
— Твоя тетушка хочет трахаться?
— А как же, все хотят. Ну, периодически. Они, я имею в виду, парни, ну ты поняла. То корчат из себя сраных драконов в непробиваемой броне, то несут сопливую фигню.
— Они думают, что нам это нравится. Сопливая фигня.
Мы сидели у озера — в паре сотен метров от усадьбы — и болтали ногами в воде.
Я смотрела, как солнце катится по верхушкам деревьев и проваливается в огромную пасть между ними. Может быть, в Кедровой Чаще и вправду живет бабайка.
— Это всякие Флаффи виноваты, — злобно сказала Челси, швыряя камень в озеро.
Я не стала уточнять, в чем виновата Флаффи, но подумала, что таким, как она, гораздо легче живется. Когда мало мозгов, реже задумываешься, что происходит. Проще верить всему, что говорят, проще сделать вид, что тебе интересен скучный разговор. И совершать отчаянные поступки тоже проще, конечно.
Пока Челси рассказывала — скорее себе, чем мне, — что бывает с такими Флаффи дальше, к нам подошел запыхавшийся Никита, скинул вонючие ботинки и плюхнулся между нами. Брызги полетели во все стороны.
— ...к сорока нормальный мужик обычно понимает, что она дура, еще и дети пошли в нее, такие же дурные и капризные. И вот тут выясняется, что в башке у нее одна сопливая фигня, которой он же сам эту башку заполнил в юности.
— А у меня папа маму любит, — просто вставил Никита, хотя не слышал начала разговора. Он тоже смотрел на верхушки деревьев на другом берегу озера, закатывая грязные рукава рубашки.
— Это потому что им уже больше сорока, а, — я ткнула его локтем и засмеялась. — Ты где так извалялся?
— Так это, туалеты драил.
— Ты опять сказал очередному профессору боевой магии, что он скоро умрет?
Никита сообщал каждому новому преподу эту неутешительную новость и на основании реакции делал вывод о наличии у того чувства юмора. У профессора Шереметьева чувство юмора отсутствовало начисто.
— Да ну вас, — махнула рукой Челси. — А ты, Елизарова, представляешь, что с нами будет в сорок?
— Когда мне будет сорок, я бы хотела оказаться в нашем девяносто девятом и сказать себе что-нибудь умное. Например, «надо учить чары Избавления» или «не приближайся к Кирсанову, он извращенец».