— Ну, ни хрена себе! — вполголоса пробормотал я, остановившись
как вкопанный. — Далеко не самое приятное зрелище!
По спине поползли мурашки, в затылке возникло неприятное
ощущение. Я даже вздрогнул, хотя было не холодно.
Егерь шумно выдохнул, молча закинул ружье за спину, медленно
склонился над тушей лося и принялся рассматривать останки.
Некоторое время было тихо, затем он произнес:
— Заметил сходство? Такие же раны, как и у кабана. И снова нет
ни следов от пуль, ничего такого, что мог оставить человек. С
раннего утра лежит. Скорее всего, все произошло перед рассветом. И
еще... Что видишь?
— Рогов нет. Самка?
— Она самая. Самки всегда безрогие. Они слабее самцов и менее
выносливы.
— Это понятно, но все же... Кто мог напасть на здоровенного
лося? Да в этой дуре весу килограмм пятьсот с лишним! Попробуй-ка
ее завали из ружья!
— Не в ружье дело. На самца, на открытом пространстве и не
каждый медведь рискнет лезть, а про мелких хищников я вообще молчу.
Меня другое настораживает — почему не видно практически никаких
следов борьбы? Заметь, только листья немного разрыты и мох с камней
содран. Все. — Иваныч поднял голову и осмотрел местность. — И еще
не пойму, зачем лосихе вообще нужно было лезть в эту лощину? Здесь
же нет ничего, что она могла бы употребить в пищу. Вернее, есть, но
пищи вокруг и без того предостаточно.
— Может ее напугали? — предположил я. — Вот и забрела не
туда.
— Не знаю. Я вообще теряюсь в догадках. Но даже если и так, что
с ней произошло потом? Не сама же она себя разодрала. Гляди, опять
лапы оторваны.
На мгновение повисла тишина.
— Ты говорил, видел нечто подобное и раньше, — поинтересовался
я. — А что именно?
— Ну... — Матвей Иванович наморщил лоб, вспоминая обстоятельства
того времени. — Помнится, это еще в тридцать пятом году было. Я
тогда в Воронеже в отпуске был у старого друга. Там поселок
небольшой есть, уже и не помню, как он там назывался. Так вот там
тоже подобное было, только не с дикими животными, а с домашним
скотом. Коровы, свиньи. И вот примерно так же было.
— И что, выяснили что-нибудь?
— А ничего, — вздохнул старик. — Примерно дня три такая ерунда
повторялась, а потом само собой прекратилось. Я бы и не вспомнил
этот случай, да только вот так же у коров задние ноги были
оторваны. А на них больше всего мяса.