- Я вас потеряла, - говорю с улыбкой, заходя в раздевалку.
Никита Сергеевич резко останавливается и поднимает на меня свои синие глаза.
- Одевайся, - бросает он достаточно холодно, игнорируя мой дружелюбный тон. – Машина нас ждет. Уже поздно и тебе пора отдыхать. Завтра будет долгий день.
Обескураженная, но не сбитая с толку его поведением, я киваю и подхожу к своему шкафчику. Соревновательное платье я давно сняла, так как у меня была масса времени после выступления, поэтому я лишь снимаю олимпийку сборной, в которой по протоколу нужно отвечать на вопросы журналистов, и беру в руки кожаную куртку.
Вернер стоит у двери, засунув руки в карманы джинсов, и старательно избегает даже мимолетного взгляда в мою сторону. Несмотря на напряженную обстановку, мне вдруг хочется рассмеяться. Я, конечно, была права насчет стадии отрицания. Но я больше не хочу прятаться. И ему тоже не дам. Если между нами что-то есть, что-то настоящее, я предпочитаю выяснить это как можно скорее, а не ходить вокруг да около, делая вид, что ничего не происходит. Я и так угробила на это почти два месяца.
Выпустив из пальцев ручку своего чемодана, накидываю куртку на плечи, но потом хитро улыбаюсь.
- Не поможете? - спрашиваю я, невинно хлопая глазами. - Действие укола заканчивается, плечо ноет.
Я нагло вру - плечо меня вообще не беспокоит, зато мне очень хочется, чтобы Никита Сергеевич оказался рядом.
Он поджимает губы, явно не в восторге от моей просьбы, но все же забирает куртку из моих рук и помогает осторожно надеть сначала на одну, потом на вторую руку.
- Спасибо, - благодарю его, лучезарно улыбнувшись.
Хмуро кивнув, он отходит от меня и идет к выходу, даже не обернувшись, чтобы убедиться, что я иду за ним следом.
В мои планы входит продолжить начатое в машине, но он усаживается на переднее сидение. Раздражение, которое я испытываю, быстро сменяется снисходительной усмешкой.
Трус.
Я пытаюсь завести разговор в отеле, но Вернер кажется еще более отстраненным, чем раньше. В лифте делает вид, что его глаза прилипли к экрану телефона. А когда он останавливается - бурчит «Спокойной ночи» и скрывается за дверью своего номера.
Немного разочарованная плетусь к себе, но потом улыбаюсь. День был замечательный, а Никита Сергеевич просто еще не знает, с кем связался.
_________________________