- Вы... Хотите зайти? - спрашиваю я внезапно севшим голосом. - Может, закажем еду?
К моему разочарованию, он отрицательно качает головой.
- Позвони, если тебе что-то понадобится, - сказав это, тренер ставит мою сумку на пол и уходит.
Через несколько секунд я слышу отдаленный звук захлопнувшейся двери, но продолжаю стоять на месте, пытаясь унять бешено бьющееся сердце.
20. 20
Часы показывают начало девятого, когда я в сотый раз взбиваю подушку и, отчаявшись уснуть, беру в руки телефон. Снимаю блокировку с экрана и без энтузиазма отвечаю на несколько новых сообщений от родных и знакомых в мессенджере. Второй день меня поздравляют с победой на первом соревновании сезона, а у меня на душе кошки скребут – поразительное стечение обстоятельств, когда личное вдруг стало затмевать профессиональное.
Несмотря на установку отдохнуть, спать совсем не хочется, голова раскалывается и уже минут двадцать мне приходится слушать жалобное урчание собственного желудка.
«Почему не спишь?»
Внезапное сообщение от Никиты Сергеевича заставляет меня подпрыгнуть на кровати. Не в силах сдержать счастливую улыбку, торопливо набиваю:
«Следите за мной?»
Он оставляет это сообщение без ответа, хотя я почти уверена, что в этот миг он тоже улыбается.
«Как голова?»
«Болит»
«Выпила таблетку?»
«Не нашла ее в чемодане»
Получаю сообщение с десятком вопросительных и восклицательных знаков, а потом Никита Сергеевич выходит из сети. Злится на меня, думаю отстраненно, но не успеваю сочинить достойный ответ, как тишину комнаты нарушает настойчивый стук в дверь.
Вскочив с кровати, приглаживаю взлохмаченные волосы, потом со всех сторон осматриваю свою пижаму и, только убедившись, что она выглядит пристойно, распахиваю дверь.
Приветливая улыбка тут же сползает с моего лица, когда я вижу перед собой мрачного тренера.
- Я же сказал, чтобы ты позвонила, если тебе что-нибудь понадобится, - нравоучительным тоном цедит он, протягивая мне упаковку того самого обезболивающего.
Секунд десять я в замешательстве смотрю на раскрытую ладонь, на которой лежит блистер с таблетками. Может быть, подсознательно я ожидала, что Вернер придет, но точно к этому не подготовилась. Мысли путаются, дар речи мне отказывает – я нервничаю и ничего не могу с этим поделать. А когда вспоминаю, что я в видавшей лучшие дни пижаме с мишками, с взлохмаченным хвостом и без капли макияжа, мне хочется испариться – выгляжу я как страшный сон девушки, которая открывает дверь мужчине своей мечты.