Скоро прибежали парни. Сеня поцеловал Олю и продолжил шуткой в
мой адрес. До конца завтрака он успел не менее десяти раз пошутить
по поводу моего внешнего вида. Шурка просто сел напротив меня с
тарелкой, до краёв наполненной гуляшом, и, ухмыляясь, сообщил мне
очень важную информацию, что гуляш из свинины. Нормально вёл себя
только Матвей. Но, как оказалось, он просто выжидал подходящий
момент. И, как раз когда я поднялся, чтобы унести поднос с грязной
посудой и недоеденной кашей, Матвей громко хрюкнул. Эффект был
ошеломительный. Вся столовая сотряслась от хохота сотен глоток
учащихся. Я обвёл друзей максимально недружелюбным взглядом.
— Вы за это ещё ответите, — пригрозил я.
— Сначала волосы отрасти, а то боюсь об твою лысую голову
порезаться, — бросил в ответ Тарковский, обнимая одной рукой Олю,
которая отвернулась и старалась не смотреть на меня. Ну почему
девушка такого дурака оказалась единственным нормальным человеком в
Академии, и как они вообще сошлись, такие разные?
Матвей и Шура вопросительно посмотрели на Сеню.
— А вот сейчас вообще не понятно было, — признал
Воробьёв-Максвелл, поправляя очки средним пальцем, жестом
умника-ботаника. — Ты о чём?
— Ну как же? — удивился Тарковский. — Это же было элементарное
сравнение. Ну, типо, его лысина блестит также как острозаточенный
нож, — но увидев непонимание в глазах друзей, Сеня махнул рукой,
сбив при этом стакан с компотом. Граненный стакан покатился по
полу, не разбившись, а у нашего стола образовалась лужа. — Забейте.
Шутка не зашла.
— Достал уже надо мной шутить, — я ткнул пальцем в сторону Сени.
— Что, других тем нет?
— Каюсь, грешен, — Тарковский состроил виноватое выражение лица
и развёл руками в стороны. — Вижу возможность пошутить и не могу
удержаться. Меня прям распирает изнутри. Боюсь, что иначе я просто
лопну, как кулёк с водой.
— Скорее как гондо… хм… — я осёкся и посмотрел на Ольгу. Девушке
и так было некомфортно из-за нескончаемого потока шуток в мой
адрес, а сейчас я ещё начну чморить её парня, моего друга. А Оля,
как ни крути, единственная, кто не участвовал в издевательствах
надо мной. Поэтому я мысленно плюнул в лицо Тарковского и не стал
продолжать эту тему. — Хрен с тобой, золотая рыбка. Плыви
подобру-поздорову.
Тарковский победно улыбнулся, но я уже принял решение и сделал
шаг в сторону от стола. Вот только я забыл про разлитый компот и в
следующую секунду уже с громким грохотом упал на пол, а меня
накрыло разлетевшейся во все стороны гречкой с остатками подлива.
Первой моей мыслью была мысль о каше. Надо было всё-таки пересилить
себя и доесть гречку.