После смеялись, что мрачнее дядьки Крута на пиру была лишь
невестушка, княжна Рогнеда Некрасовна. Никто не ведал, что сказал
ей грозный батюшка, какими словами заставил усмирить гордыню, но
ныне стояла она и покорно подавала руки, чтобы захлопнул князь
Ярослав ей на запястьях тяжелые обручья, скрепляя сватовство.
Она не улыбалась и кусала изнутри щеки: того и гляди,
расплачется! В тереме шептались почти открыто: да что это, али
разума княжна лишилась, может, приключилось с ней что? Где прежний
гордый вид, задранный нос? Тем паче, идет ведь не за косого, не за
хромого, не за старика! Сам князь ладожский сватает, землями и
военной добычей богат! Лицом не обижен!
Княгиня Доброгнева сидела с застывшим взглядом и на дочь не
смотрела. Равно как и на мужа. Избаловал девку, все его вина.
Напрасно воспрещал ругать да за косы таскать. Холил, лелеял! Теперь
вот что творит, вот какова ее благодарность батюшке и матушке! Будь
воля княгини, отстегала бы дочку при всем честном народе, чтоб
неповадно было лицо кривить. Глядишь, тотчас и улыбаться бы начала
жениху, и глядела бы ласковее. Да уж что нынче говорить…
Воевода на том пиру не пил. Сидел одеснуюпо правую руку, справа
Мстиславича, но меж собой они не говорили. Ошуююпо левую сторону
чего-либо, слева замерла княжна Рогнеда. Как вцепилась ладонями в
лавку, как вытянулась тугой тетивой, так и пробыла весь пир. Ни к
еде, ни к питью не притронулась. Ни на кого не глядела, на жениха —
и вовсе, даже головы в его сторону не повернула. Сидела, словно
палку проглотила.
Ярослав мрачнел на глазах. Не всякий смог бы увидеть, но
воевода, знавший князя всю жизнь, видел. Его кубок с хмельным медом
не пустел весь пир, потому что Мстиславич постоянно приказывал его
наполнять. Он слушал рассказы кметей, говорил что-то сам, смеялся в
ответ на чьи-то слова, но было ему ох как невесело нынче. Пир в
честь сватовства не шел ни в какое сравнении с теми, что закатывали
они обычно на Ладоге.
Уже под самый конец, когда начали пустеть лавки, Крут увидел,
как Ярослав склонился к невесте, что-то негромко ей сказал. Рогнеда
услышала — не могла не услышать. Нахмурилась мимолетно, сжала губы
в узкую полоску, но промолчала в ответ. Мол, и не слышала вовсе.
Ярослав повторил и больно стиснул ей локоть, когда княжна
промолчала и во второй раз. Девка ойкнула, дернула к себе руку,
вырывая из хватки жениха, и тот ее отпустил.