— Идем, — Вышата тронул за руку Горазда. — Что тут попусту
глазеть.
Чаял он увести его подальше от терема. Как бы не натворил чего,
вон как смотрит, сверкает лютыми глазищами!
— Видал, что она и обручья разомкнула? — Горазд хоть и пошел за
ним, но все никак не унимался.
Не укладывалась в голове мысль, что можно эдак с князем
поступить! С князем, которого почитают и в Ладоге, и в соседних
землях! Который снискал великую славу в военных походах!
— Коли прибьет ее Ярослав Мстиславич, никто и слова супротив не
скажет, — бормотал Горазд, пока брел следом за Вышатой к клети.
Слуги убирали валявшиеся всюду на земле ведра и лохани, в
которых носили от колодца воду. Ближе к тому месту, где занялось
пламя, сухая прежде земля напоминала болотце, а стена терема была
черна от огня да вылитой воды. Подле той стены стоял знакомый
Горазду воевода Храбр с парой мОлодцев. Благо, что сынка его,
Бажена, поблизости не было.
Мужчины разглядывали бревна и дочерна выгоревшее пятно на стене.
Они негромко переговаривались и чему-то дивились — даже издалека
было видно.
— Чего это они, — Вышата замедлил шаг, когда они проходили мимо
воеводы и кметей, и едва не свернул голову, разглядывая их. —
Смотрят на что-то.
— На обгоревшую стену, — пожал плечами Горазд.
Поступок Рогнеды занимал его куда больше, чем пожар.
— Может, мыслят, поджег кто-то? — Вышата рассеянно запустил
пятерню в волосы на затылке. — Эх, недолго нам и спать-то до зари
осталось, — вздохнул грустно, разглядывая посветлевшее небо. — Всю
ночь напрасно токмо промаялись.
— Дурное здесь место, — невпопад отозвался Горазд. — Столько зла
приключилось.
Домой хотелось нестерпимо. К матушке да младшим сестренкам. Как
они там без него, хоть обустроились в новой-то избе?..
Если кто спросит его, что видел он там за Кромкой — ни в жизнь
никому не расскажет.
Богиня Морена держала его за руку. Юная и бесконечно красивая,
точь-в-точь такая, как рассказывают древние старухи на Севере. С
черными, как небо зимней ночью, волосами, развевающимися даже без
ветра. С белой, как снег, кожей. С алыми, как кровь, губами. В
длинном светлом платье, какие носят токмо юные девки.
Морена улыбалась воеводе и вела за собой вдоль берега реки
Смородины, к Калинову мосту. Где-то над ними кружил и каркал ее
черный ворон. Вдалеке выл ее волк. На ее поясе воевода заметил
маленький, под женскую руку серп — подрезать нити жизни, которые
пряла Макошь. Черные распущенные волосы окутывали богиню подобно
савану.