Они прибыли в лагерь вовремя. Дэмьен еще издалека различил
представительную фигуру Бертрана, одетого по случаю в парадный
мундир. За сто лет контактов с теми или иными варварами был сделан
однозначный вывод: чем богаче и ярче одеты дипломаты, тем
благополучнее пройдут переговоры. По этому же случаю на Дэмьене
красовался шитый золотом камзол семнадцатого века, а Кэри досталась
атласное темно-фиолетовое платье, с накидкой из серебристых кружев
и огромной серебряной брошью в виде лилии — все собственность
Города, взятая Роландом под расписку. Сам же хайсит Дансон снова
щеголял генеральскими погонами, аксельбантом, алой орденской лентой
поверх темно-зеленого мундира, а также мелодично звенящими
шпорами.
Дэм покинул электромобиль и, несмотря на хромоту, быстрым шагом
устремился к Бертрану. Тот ждал племянника, сцепив руки за спиной и
хмуря седые кустистые брови.
— Нам нужно поговорить!
Они произнесли фразу одновременно. И также одновременно
повернулись на сигнал трубы, донесшийся из-за поворота дороги. Это
означало, что варварская делегация вот-вот прибудет в
подготовленный лагерь.
— Потом, — Бертран досадливо дернул плечом, останавливая уже
собравшегося продолжить Дэмьена. — Будь неподалеку. Как только
появится возможность, мы поговорим. Наедине.
Дэм успел отрывисто кивнуть, прежде чем его внимание перенеслось
на змеящуюся по холму дорогу, по которой приближалась долгожданная
делегация под развевающимися темно-синими стягами.
Это был цвет Дома Глубокой Воды. Правящего Дома. За все пять лет
плена он видел такие знамена лишь дважды, когда в маленькое
селение, куда река однажды вынесла полуобморочного Тюремщика,
прибывала Мать-Распорядительница, объезжающая свои немалые
земли.
Воспоминания нахлынули на бывшего пленника, словно та
безжалостная река. Оказалось, что даже спустя годы он может точно
сказать, какие родовые знаки были на двух немощных старушках, с
превеликими усилиями вытащивших его из воды. Но еще больше удивляли
противоречивые чувства, поспешившие вслед за воспоминаниями.
Разумеется, рабство у Детей Великой Воды не показалось Дэму медовой
коврижкой, и все же… Он с уверенностью мог назвать проведенные в
плену годы… спокойными. Наверное, самыми спокойными в его штормовой
жизни.
Дэм вгляделся в приближающийся кортеж и понял, что посольство
подготовлено по высшему разряду. Не узнать возглавлявшую процессию
женщину он просто не мог. Старшая жрица Великой Воды. Она была
настолько стара, что могла, наверное, помнить времена Темного
периода или даже Исхода сектов. Ее украшенные синими лентами
носилки покоились на плечах восьми дюжих молодцов, которые
двигались так слаженно, что в голову невольно лезли мысли о едином
многоногом организме. Жрица была одета в длинную синюю рубаху,
украшенную черным мехом и искусной вышивкой. Сложные желто-красные
узоры покрывали плечи и впалую грудь старухи, а на ногах
красовались отороченные мехом сапожки — даже теплым летним днем
кровь не могла согреть иссушенное годами тело.