– Что смешного? – насупился врач.
– Жизнь, Эрнандо, – отсмеявшись, пояснил Тюремщик, – это одна
сплошная комедия. По крайней мере, моя жизнь. Ну, не дуйся. Я потом
тебе все расскажу. Обещаю. Мы приехали, проводи меня наверх.
Так в сопровождении и при помощи доктора Родригеса Дэм одолел
парадную лестницу и, добравшись до своей комнаты, не включая света
и не раздеваясь, уже в полусне растянулся на постели.
* * *
Он снова видит сон своего Тюремщика, еще один яркий осколок
чужой жизни. И как в прошлый раз, теряется в нахлынувших ощущениях.
Он целует. Целует жестко и неистово. Словно в последний раз. Тело
женщины бьет крупная дрожь, а ее руки цепляются за него, как за
чахлый кустик травы, удерживающий от падения в пропасть. Она
прижимается к нему округлым животом так сильно, что он отчетливо
ощущает в глубине биение новой жизни.
– Все, Эрика, тебе пора! – кричит он, отстранившись.
Вокруг бьются волны людской паники, криков, плача, богохульств.
Паровоз свистит последний сигнал перед отправлением, и
замешкавшиеся пассажиры, отталкивая друг друга, в едином порыве
бросаются на штурм вагонов.
Он подхватывает Эрику на руки и вместе с каким-то сержантом
почти закидывает ее в открытое окно предпоследнего вагона. Чьи-то
натруженные фермерские руки бережно принимают женщину и утягивают
дальше в чрево истошно засвистевшего поезда.
– Легионеры, на крышу! – кричит молодой черноволосый полковник
и, ухватив за плечо растерянного лейтенанта в порванном мундире,
крепко его встряхивает: – Сит лейтенант, остаетесь за старшего.
Ваша задача – оборонять поезд и не позволить даже одному варвару в
него проникнуть. Вы уже видели, насколько они безжалостны и на что
способны. Всех, кто в состоянии поднять арбалет, на крышу и в
последний вагон.
– Слушаюсь, хайсит полковник. А как же вы?..
– Кто-то же должен прикрывать наше бегство, – белозубо
усмехается командир, отирая пот с покрытого пылью и копотью лица. –
Ваш ранг не позволял учиться обращению с древним оружием. Это моя
привилегия и мой долг. А мне не нужны лишние жертвы. Чтобы дать
поезду время набрать ход и оказаться в недосягаемости для этих
убийц, одного меня достаточно. Вы ничем не сможете мне помочь. А
теперь, сит лейтенант, извольте выполнять приказ! Немедленно!
– Слушаюсь, хайсит!
Лейтенант бежит вдоль насыпи, загоняя оставшихся на ногах
легионеров на крыши вагонов, а полковник быстрым шагом идет к
догорающей станции, где у разбитой тележными колесами дороги
остались два больших металлических ящика.