-Ну ладно... Если с двух бокалов, то
нашей вины тут не много.
-А затем ты уговорил её. Она упиралась
поначалу, но ты ей её же слова процитировал, что ничего к ней не
липнет. Ну и не прилипло... Несколько раз. И вообще, ты пел как
соловей. Но потом ты её репутацию спас, что она пьяная и в мятой
одежде выходила из той комнаты. Облил её и себя вином чуть не с ног
до головы. А куче народу, который ждал снаружи и ваш выход
наблюдал, сказал, что в экстазе решил отказаться и отвина. Потому стал опустошать
бутылки и малость перестарался.
-И поверили?
-Не очень. Но в святости далай-кардинала
никто не усомнился и решили что это он тебя в ярости облил, как
неисправимого грешника, хотя ярость для него тоже запрещена, но не
так строго. Да и ты вроде как теперь под заклинанием на три
месяца.
Я помолчал минуту и видя, что девчонки уже почти
собрались, ссадил с коленей Алессу и уже вставая спросил
Иву:
-А что там такое случилось, что в казино
концентрация принцесс такая повышенная.
-Так у нас в Твери осенью будет шабаш
европейских монархов. Что-то вроде Конгресса Наций. В этом году
очередь нашего царства его принимать. А сейчас, через несколько
дней, будет молодежь королевских родов собираться. Вроде как
познакомиться. О браках может договориться. Это бобровое действо
называется Молодежной Лигой. Но так-то здесь и королей будет
немало, а особенно королев. Молодежь одних отпускать опасаются. Ну
и тусовка не только из европейцев ожидается. Будет много гостей со
всего мира.
***
- Чёрт! - выругалась Вика.
А я промолчал, потому что «чёрт» мне показалось слишком
мягким, а более крепко при девушках я предпочитал не
выражаться.
Мы сидели на скрипучих стульях вокруг антикварного стола в
обшарпанной комнате для совещаний в маленькой заводской конторе.
Сидели все, кроме Алессы, которая буквально прилипла в экстазе к
окну, таращась на главный и по сути единственный, но очень огромный
цех завода. Ну да, ей до финансов дел нет совершенно.
Мы уже беглым взглядом просмотрели основные бумаги и
финансовые планы, что и вызвало такие эмоции у Вики. Я повернулся к
немолодой сухощавой женщине. Секретарь. Единственная из хоть
какого-то начальства, оставшаяся в конторе. А сегодня она даже в
выходной специально пришла на работу и сидела здесь, предположив,
что новый владелец захочет взглянуть на свое приобретение.
Секретарша принесла нам все бумаги и вот теперь, похоже, сильно
сомневалась, что правильно поступила, не сделав ноги со всем
руководством.