Тогда Василий Михайлович ее в дом к
себе поселил, и для надзора людишек верных приставил, чтобы жизни
себя не лишила. А когда девка опомнилась, то тихой стала, и когда
этот похотливый «Дмитрий Углицкий» ее на ложе свое взял, уже не
противилась, лежала молча. Забавлялся с ней самозванец несколько
месяцев, и потому что Мнишики все новые и новые условия выдвигали.
Но присмирел пан Юрий и его своенравная Маринка, когда им верные
люди донесли, кого в наложницах их будущий зять и муж держит. Живо
в Москву заторопились, ведь угроза что царевич возьмет в жены дочь
прежнего царя вполне реальная. Да так оно и было на самом деле –
«Дмитрий» избавился бы тем шагом от влияния Мнишеков, но уж больно
много бумаг подписывал, нельзя так поступать, лучше пустые обещания
давать, в словах, памятуя, что написано пером – не вырубишь
топором!
Обесчещенную царевну Василий
Михайлович отвез в монастырь, и там ее насильно заставили принять
постриг. Ксения молчала, будто в рот воды набрала, но князь сам
произнес требуемые слова, и вышел, презрительно посмотрев на новую
«черницу», что будет навечно упрятана под монастырскими сводами,
под которыми и помрет. Но сам он считал, что ее нужно было удавить
как мать, так было бы спокойнее.
И не ошибся – сбежала тварь, да еще
вместе с бывшей ливонской королевой, про которую все подзабыли, да
непонятно откуда взявшимся ее младшим братом, последним князем
Старицким. А вот самозванец последний или нет, непонятно, но скорее
князь настоящий. Не нужно думать, что князь Владимир Андреевич не
понимал, зачем его вызывает Иоанн Васильевич в Александровскую
слободу со всем семейством и верными старицкими и дмитровскими
боярами. Младенца, что титьку сосет, подменить легче-легкого, что
он и сделал, и в земли заморские отправил, от тяжелой руки
московского царя подальше, с людишками верными и златом.
Слишком поздно подкупленный монашек
из Лавры сообщил, что князь Старицкий появился – первый отряд
«лисовчиков» стрельцы уничтожили, причем оный князь из чудной
пищали стрелял. А от второго отряда, который сам Василий Михайлович
привел, Старицкие с Ксенией Годуновой уже бежали непонятно в каком
направлении. Погоню он отправил по разным местам, но не сильно на
успех надеялся – слишком много московских вотчинников в округе, а у
всех ратники имеются. Уже много отрядов кануло, побитых до смерти –
самозванца там не жаловали. Осталось только надеяться, что известия
придут – тогда гетман на поимку сильное войско отправит, с которым
малой ратью не совладаешь.