Так что, произнеся свое полное имя в
знак знакомства с римским патрицием, а с таким именем и фамилией он
обязательно должен был быть патрицием и еще каким-нибудь сенатором
или легионером, она очень удивилась самой себе.
Но на ее новых знакомых имя
подействовало сильнее, значительно сильнее.
Улыбка исчезла с лица итальянца, и он
поставил недопитую кружку на самый край стола. Реган, лица которого
она не видела, поперхнулся и закашлялся, потом одним глотком допил
вино.
Наступила тишина. Девушка переводила
взгляд с одного мужчины на другого. Теперь выражение у обоих было
одинаковое – кислое. Наконец римлянин обратился к хозяину.
– Я понимаю, что это ее полное имя. А
то, что ты называл – краткое. Попробуй ей как-нибудь объяснить, что
громко объявлять его в присутствии других людей, мягко говоря, не
рекомендуется. Особенно...
– Что не рекомендуется? Что вы тут
уже сговариваетесь? Что-то опять с девушкой?
На пороге стояла Шайла и
рассматривала всех, стараясь распознать признаки произошедшего,
изучая прищуренными глазами выражение лиц всей троицы.
Именно сейчас Дана смогла
по-настоящему разглядеть эту женщину. Пожалуй, она была намного
старше тридцати лет. Может быть, даже под сорок. Хотя никаких,
почти никаких намеков на морщинки не было видно. Но все-таки она
была уже немолода. В темно-синем, почти черном платье, украшенном
по подолу вышивкой в виде цветочного орнамента, с кружевным
воротником, такими же темными манжетами и знаком трилистника на
груди. И еще на поясе, красиво подчеркивающем талию женщины, в
темно-синих ножнах висел кинжал. Оружие на стройном теле смотрелось
неожиданно гармонично и довольно воинственно. Особенно сейчас,
когда Шайла решительно направилась к Дане и попыталась схватить ее
за плечо.
Девушка неловко вскочила, опрокинув
стул, и чуть не перевернулась вместе с ним. В последний момент
Реган поймал ее буквально в метре от встречи с приключениями на
одно весьма дорогое для нее место.
А Теренций пробурчал что-то очень
недовольно, и она, поддерживаемая внизу крепкими мужскими руками,
посмотрела на него с огромным удивлением.
Но римлянину было как-то не до смеха.
Он отвернул голову и повторил:
– Девушка назвала свое имя. То есть
полное имя.
По-прежнему хмурясь, Шайла отступила
на шаг, словно побоявшись, что в момент падения Дана может сбить ее
с ног.