Ему, конечно, никто не поверил:
— Самый умный выискался?
— Иди давай!
— Шут!
— На что рассчитывал!
— Сам ты шут! Пустите к страже! Стража! Стража!
Стражники на воротах переглянулись безо всякого энтузиазма:
разнимать клубки недовольных дебоширов давно набило оскомину, и все
четверо склонялись к идее сделать вид, что ничего не происходит.
Как назло, над воротами раздался голос начальника караула:
— Вы подохли там на воротах? Что происходит?!
Делать нечего, вздохнул ближайший к толпе стражник и качнул
головой напарнику: пойдем.
— Господин, это очень срочно! — затараторил Дохлый, едва они
встретились.
— Чего тебе, брат? — стражник быстро признал в Эване монаха из
Аббатства Непорочных.
— Срочное дело. Нужно во дворец.
— Что у странствующих монахов может быть срочного? Тем более во
дворце?
— И откуда у странствующего монаха лошадь? — начальник караула
все-таки спустился к ним.
Рожа у него была до того перекособоченная, что Эван наверняка бы
наложил в штаны, если бы не имел за плечами многолетнего опыта
путешествий бок о бок с Крейгом.
— Командир, — обратился Эван важно, вытягивая из-за ворота
медальон дома Греймхау. — Я только с виду монах. Мне нужно
доставить важные сведения ее светлости во дворец.
— Ты ж кричал, что у тебя вести для императора.
— Для отвода глаз! — Эван состроил физиономию, мол, как же можно
быть таким тупым! —Я надеялся перехватить ее на подъезде к городу,
но сами же видите эту толчею. Ее светлость проехала быстро, а я
застрял. Пожалуйста, это очень важно! — Дохлый выкатил на
начальника безгранично честные глаза. Тот поколебался несколько
секунд, но нежелание связываться с Греймхау пересилило, и он
пропустил Эвана.
Дохлый протащил лошадь через ворота, влез в седло, ударил в
бока. Позади него разгоралась волна недовольства за пропущенного
вне очереди. Здоровенное знамя Идель проглядывалось в конце улицы
перед поворотом, так что Дохлый решил следовать за ним на
расстоянии, попутно обдумывая, как с максимальной выгодой
использовать ситуацию.
Только на самом подъезде ко дворцу (Творец, как долго пришлось
тащиться по улицам!) Эван спешился и притаился, чтобы наверняка не
попасться никому на глаза. Когда процессия Идель и Эмриса
углубилась в парадный двор, он огляделся и осторожно приблизился к
гвардейцу. Тот с упоением рассказывал соседу, как было бы здорово
перекинуть бабу вроде Идель из Греймхау через лавку. Увидев
постороннего, его сосед двинул прыткого локтем в ребро и
заявил: