Странно было видеть дезертиров в первые дни войны. Но, судя по
разношерстной экипировке, они могли быть и не солдатами, а просто
раздобыть где-то серые мундиры Торгового Союза. Из оружия и вовсе
были только простенькие, но мощные арбалеты и короткие ножи, годные
разве что нарезать колбасу. Я поспешил отойти в сторону и
затаиться. Зря стрелял. Слишком уж неожиданно выпрыгнул из кустов
мужик с арбалетом. Действовал на рефлексах.
Но ни через пять минут, ни через пятнадцать на звук выстрела
никто не пришёл. Доверив разведку Сантару, я вновь двинулся в путь,
не забыв обыскать тела. Обзавелся добротным, хоть и заляпанным
кровью плащом, а инвентарь пополнился парой мелких монет. Дальше
передвигался в стороне от дороги, обходя заросли кустарников и
поваленные деревья. Здесь, среди ночного леса, у меня было
преимущество в виде фамильяра и собственного восприятия.
Хотя чувствовать чужие эмоции я почему-то перестал. Может оно и к
лучшему. В городе это могло стать проблемой.
***
За час неспешного хода так никого и не встретил. Зато, когда лес
уже начал редеть, заметил в стороне свет, мелькающий за деревьями.
Любопытство не позволило пойти мимо, и вскоре я оказался посреди
небольшой полянки.
Полная луна с укоризной глядела на меня с неба. Ветерок
насмешливо шелестел в ветвях деревьев. А я стоял напротив перехода,
неожиданно свалившегося на мою любопытную голову, и пытался решить
очередную дилемму. Идти или не идти. Заухала сова, посмеявшись над
моей нерешительностью. И это стало последней каплей.
«Горный храмI»
— Черт, ладно! Хотя бы попробую, — раздражённо ответил я ей,
осторожно проходя сквозь пелену, призывно мерцающую тусклым белым
светом.
Оказавшись на другой стороне, у меня тут же перехватило дыхание,
на лбу выступили капельки пота. Чёртовы скалы. Они были повсюду.
Крутые, испещрённые трещинами склоны терялись в облаках внизу и
уходили в облака над головой. Я находился на высоте не менее двух
километров.
Сглотнув вязкую слюну, кое-как оторвал взгляд от пропасти и
осмотрелся. Небольшой скальный уступ. Тонкая полоска пригодной для
передвижения поверхности серпантином вилась на десяток метров в обе
стороны, постепенно сливаясь с вертикалью скалы. От сильного порыва
ветра край и без того узкой тропы под ногами осыпался. Мелкие
камушки покатились по крутому склону, скрываясь в серой пелене
облаков. Ветер тут же попытался сбросить меня в пропасть вслед за
ними. Отшатнувшись, прижался к неровной поверхности скалы,
судорожно хватая ртом воздух. Отдышаться никак не получалось.